Муж осторожно, словно боясь спугнуть, ласково провел здоровенной лапищей по моей щеке и заботливо убрал за плечо мешавшиеся прядки золотистых волос, а короткие — за ушко. Потом, словно в противовес этой нежности, строго предупредил:
— Мы — темные! Ненависть тоже темное чувство. Есть у нас те, кто активно поддерживает ее в других, чтобы питаться и укреплять свою силу. А вообще, дорогая, ненависть у темного — весьма кратковременное чувство…
— Почему? — почти шепотом спросила я.
— Потому что ненавидим мы лишь врагов, а врагов убиваем… рано или поздно. А так как даром кормить чужую силу своими темными эмоциями никто не хочет, то убивать врагов, как правило, поторапливаются.
Покивала, давая понять, что услышала. Запила из кружки чем-то по вкусу напоминающим наш айран не столько еду, сколько ошарашившую информацию.
И куда, спрашивается, еду? К чокнутым убийцам?
Мое состояние незамеченным не осталось. Кусочек вяленого мяса муж поднес к моим губам со словами:
— Я рассказал об этом затем, чтобы ты знала: среди драканов больше всего ценятся положительные эмоции и чувства, как ни странно для вас, светлых, звучит. Чем проще смотришь на жизнь, тем дольше живешь и тем меньше пиявок будет питаться за твой счет и высасывать жизненную энергию. — Заметив мое удивление, он весомо добавил: — Поэтому лишний раз думай, прежде чем говорить. Сдержанность тоже приветствуется.
Я уныло кивнула, вспомнив, как недавно прыгала. Задумавшись, как выгляжу со стороны, самой себе напоминая беспомощное дитя, взяла кусочек предложенного мяса, нечаянно лизнув кончики пальцев «заботливого папочки». А он неожиданно вкрадчиво добавил:
— Хотя сдержанным должен быть мужчина. Женщинам, особенно замужним, прощаются вольности. Вы же… другие…
Радостно встрепенувшись, я приподняла голову и переглянулась с не менее удивленной Ноэль, которая, по-видимому, тоже впервые услышала неизвестные факты о жизни драканов, причем от них самих.
Дальше я не обращала внимания, что ем и каким образом, в основном интересуясь внешностью Керо. На этот раз залюбовалась игрой света в абсолютно черных блестящих гладких волосах, закрепленных золотым колечком, пускавшим солнечных зайчиков.
Взяв губами очередной ломтик сыра, я на мгновение замерла, заметив, как Сэбиан слизнул крошку с пальца и следом отправил себе в рот кусочек лепешки. Это так лично выглядело, что даже дыхание сперло от всплеска непривычного ощущения близости. Наблюдать, как муж ест, оказалось так интересно и даже немного забавно, потому что, когда он жует, едва заметно шевелятся чешуйки и двигаются уши.
— Что вас так развеселило, миледи? — отвлек меня Данкеро.
Не найдя с ходу, что ответить, просто пожала плечами, чувствуя, как щеки предательски загораются от смущения.
Сразу после завтрака начались стремительные сборы. «Столик» и подстилки скатали, палатки сложили за минуту. Поклажу навьючили на запасных лошадей. Пришла и наша очередь «по коням». Точнее — моя. С опаской подошла к привязанному Сереге. Сперва пробовала подластиться к несговорчивому животному, тихонечко болтая всякие нежности, потом нанизала на ветку припасенное для него сморщенное яблоко и осторожно протянула. Конь громко фыркнул, заставив меня, библиотечную крысу, никогда близко не подходившую к лошадям, испуганно вздрогнуть и шарахнуться.
Попытка приручить мерина вызвала ухмылки у воинов, по-прежнему с удивлением поглядывавших на меня. И я их прекрасно понимала! Они видели «ту» Сафиру, которая уверенно скакала на лошади, поднимала пласты земли магией, ненавидела всех и вся, ловко орудовала кинжалом и даже убивала.
А сейчас перед ними другая — «та», что боится собственного коня, просится на коленочки к мужу, которому раньше противилась настолько, что пыталась спрыгнуть с обрыва, только бы не пересаживаться на те же коленочки. А теперь ест у него из рук, хлопает в ладоши… Невозможно переделать свою суть.
И еще — загадочный умиротворенный темный, поселившийся во мне, сейчас посылает спокойствие и уверенность.
— Одним яблоком его не купишь, — раздался рядом со мной бесстрастный голос Керо.
