Перед уходом монахинь я попросила организовать ванну, и мне опять пошли навстречу. Пока сестры наполняли водой лохань, мы с Ноэль поели. Затем обе тщательно вымылись и устроились на большой мохнатой шкуре, извлеченной из сундука, возле камина. Мы сушили волосы, помогали друг другу расчесываться и разговаривали. Разумеется, я не могла не задать насущный вопрос:
— Ноэль, а почему мы здесь, в обители? И где мой муж?
Девушка смотрела на огонь, обняв худенькими руками колени. Я же медленно, осторожно водила гребнем по ее волосам, не торопя с ответом.
— Сразу после венчания нас увезли из дома. Обитель находится в трех днях пути от Хемвиля. Как раз посередине между замком и границей с драканами.
— Отчего такая поспешность? — удивилась я.
Она пожала плечиками и задумчиво поделилась:
— Знаешь, грант очень плохо себя чувствовал после вашего бракосочетания…
— На него столь сильное впечатление ненормальная жена произвела? — весело отозвалась я, любуясь гладкими блестящими волосами драки, красноватыми на фоне пламени.
Кузина обернулась и посмотрела на меня не по годам мудрыми усталыми глазами:
— С тех пор, как я живу в Хемвиле, не помню, чтобы ты улыбалась. По-доброму. Чтобы твои глаза улыбались и светились жизнью. А за последние несколько дней это происходит так часто и так естественно для тебя… Но совсем непривычно для меня. Ты слишком изменилась, Сафи. После… смерти… Может, там и правда… светло, тепло и…
— Не пугай меня! — прервала я шестнадцатилетнюю девчонку, вздумавшую отправиться на тот свет. — Жизнь прекрасна, и скоро ты в этом убедишься!
Она отвернулась и тяжело вздохнула:
— Я боюсь, Сафи!
— Чего, милая? — Отложив гребень, положила ладони ей на плечи и начала легонько массировать.
— Что чудо, случившееся с тобой, исчезнет, — тихо шепнула она и еще тише добавила: — Каждый раз, когда ты… засыпаешь, боюсь, что очнешься прежней, а я… вновь буду одна.
Я обняла ее со спины, прижалась виском к виску и тихо, но твердо пообещала:
— Клянусь тебе, Ноэль, прежней я никогда не стану!
— Ты уверена? — всхлипнула девушка, положив ладони на мои руки.
— Более чем! Клянусь всем на свете!
Девушка расслабилась, буквально обмякла в моих объятиях.
— Значит, чудеса все-таки есть на свете. Значит, надеяться на него можно…
— Надежда всегда должна умирать последней, сестренка! — со знанием дела заявила я. — А теперь, что ты там про дракана нашего говорила? Ослаб после бракосочетания?
— Почему нашего? — удивилась Ноэль.
— Я об этом мужчине пока ничего не помню и не знаю, получается, он тебе лучше знаком, — усмехнулась я.
Повернув голову в мою сторону, драка неуверенно улыбнулась, потом не удержалась и поморщилась:
— Слава Триединому, это не так!
— А что так? Слишком страшный? — осторожно поинтересовалась я.
— Во-первых, грант Керо старый, ему уже тридцать семь, — просветила меня юная Ноэль тоном умницы-отличницы. — Во-вторых, с виду непривычный: смуглый, волосы черные, а драки светлокожие и светловолосые. И вообще — жуткий. И аура у него такая сильная, что даже подавляет физически.
— Ну ты наговорила… аж сбежать захотелось, — уселась я сбоку от собеседницы, поближе к огню, а то продрогла, слушая описание мужа номер два.
Драка хмыкнула с пониманием, тяжко вздохнула и, разведя руками, заключила:
— Да куда ж ты побежишь-то? Мы побежим? Мир большой, но все драки в одном царстве живут. Редко кто за пределы уезжает. Нас быстро найдут — не свои, так чужие. И без защиты две одинокие женщины…
Приняв ее сомнения и доводы к сведению, я предложила:
— Хорошо, давай оперировать теми данными, что у нас в наличии имеются.
— Чего-чего? — с недоумением переспросила драка.
Мысленно дав себе оплеуху за чужой канцелярский язык, «перевела»:
— Про слабость гранта ты хотела рассказать!
Ноэль кивнула и ответила:
— Может, я и не права, но в замке милорд Керо буквально олицетворял силу, духовную и физическую. А после свадебного обряда выглядел усталым — и на коня так тяжело садился, и лицо посерело.
— Может, потому что он — темный, а священники несут свет в массы…
— Куда несут? — снова не поняла Ноэль.
— В народ! — хихикнула я.
