«Не нашего круга…» Что ж, Тоня права: «в нашем кругу» филологов не было. Да и в вашем не было, насколько я знаю. Усмехнулась и поймала настороженный взгляд встречного мужчины. И что я могла рассказать о Насте? Или об ее родителях, которых в глаза не видела. Скоро увижу – не обоих, так мать, и не одну, а с заграничной сестрой, хотя о сестре тоже ничего не знаю, кроме того, что в Германии живет, а как туда попала и почему до сих пор не объявлялась, так не мое это дело. Зато принять ее как положено как раз мое дело. А как «положено»?
…Сначала, когда Настя только объявила: «Моя тетя из Германии приедет, хочет родной город навестить», Лариса быстро прикинула, как она уступит гостье спальню, а сама ляжет в столовой, только кресло-кровать из кабинета передвинуть. Однако невестка снисходительно успокоила: тетя приедет по туристической визе и остановится в гостинице «Центральная». Малодушие, конечно; однако сразу отлегло от сердца. И все же гостиница гостиницей, но необходимо будет пригласить на обед, и не раз; а то и на чай (вот они, крахмальные салфетки, которых нет!). А чем угощать? Угощать чем, спрашивается? Вот о чем надо было с Тоней посоветоваться – она сама говорила, что у нее блат есть!
Успею посоветоваться, если решусь. Не сегодня же, после известия о смерти мужа… И мысль такая не закралась, не шевельнулась. Как-нибудь, как-нибудь справимся.
Кресло же придется все равно передвинуть, потому что заграничная сестра будет жить в гостинице, а своя… Настину мать куда? В спальню; со своими проще.
Окна были темные, в прихожей тоже темно. Скорей, скорей, пока сон не передумал – так Герман говорил, – сбросить пальто, туфли – и лечь.
К приезду немецкой тетки Настя готовилась по-своему. Все началось с того, что мать не написала, как обыкновенно делала, а позвонила: пришло письмо, Лиза едет в гости, ты можешь себе представить?! Настя похолодела. Немка – в поселке городского типа? Нет, такого она представить себе не могла. А голос матери вибрировал от радости: «Едет! И я тоже приеду, конечно».
Самое время ущипнуть себя, и Настя была готова прибегнуть к этому книжному средству, потому что мать продолжала бурлить от радости, и понять, чем это бурление вызвано, удалось далеко не сразу. Когда поняла, впору было ликовать самой: тетка приезжает сюда, в свой родной город, а не к родителям. Уже все решено, она получила визу, а там и мать подтянется. Безо всякой визы, улыбнулась Настя телефонной трубке.
После разговора, все так же улыбаясь, сообщила новость Карлу и свекрови. Ну, Карлушка-то о существовании тетки знал, а свекровь сразу начала хлопать крыльями: кресло переставить в столовую, я на нем спать буду, а вот чем угощать?.. Узнав про гостиницу, немного успокоилась, но это уже потом, когда Настя выяснила. А хоть бы и не в гостинице – в таких хоромах нашлось бы достойное место интуристу, в грязь лицом не ударишь. «Чем угощать, чем угощать»… Это здесь-то?! Постояли бы вы, Лариса Павловна, в нашем «болотном» гастрономе, тогда бы не выступали. Чего в магазине нет, так на базаре найдется – у матери голова закружится от изобилия. Приставить ее на кухню к Ларисе Павловне, пускай там стряпают дуэтом. Заодно и познакомятся.
Настя страстно хотела познакомиться с таинственной немецкой теткой – с того самого первого известия, «подтверждения родства». Тем более обидно было, что по немецкому получила «четверку»: хоть убей, не давалось их картавое «р» и вот это «х», которое преподаватель-немец не произносил, а как-то выдыхал, точно на морозное стекло дышал или на свои очки перед тем как протереть. Настя старательно пробовала делать то же самое, но заслужила только ядовитое замечание: «Г» фрикативное свойственно украинскому, но никак не языку Шиллера и Хайне», вот это самое «Хайне» и выдохнул; иди знай, что это Гейне. К тексту придраться не мог – спасительная усидчивость выручила, а с фонетикой полный завал. Вдруг тетка ее не поймет? Да, с матерью Лиза переписывается по-русски, но это ничего не значит: пусть она будет приятно удивлена, что племянница говорит на языке теткиной страны – из уважения.
