– И кажется мне, – виконт Роули улыбнулся, – ты женился именно на той женщине, которая тебе нужна. Неужели она действительно обращалась с тобой с таким презрением? А не наоборот? Я наблюдал, как женщины в этих делах используют все мыслимые уловки, чтобы заманить нас под венец или хотя бы в постель. Но я никогда – нет, действительно никогда – не встречал такой женщины, которая тебя выставила бы вон. То есть не встречал до сегодняшнего дня. Да, давай же присоединимся к нашим леди. Мне хочется поближе рассмотреть ту, что так ошеломила тебя. Это гораздо интереснее, чем я думал.
И, встав с кресла, виконт жестом указал на дверь. Матушка вознамерилась взять Майру под свое крылышко, с раздражением подумал Кеннет, отталкивая свое кресло. Леди Роули собирается подружиться с ней. Рексу, хочется поближе рассмотреть ее. Нэт и Идеи сначала называют ее бледнолицым трупом и чахоточной, а теперь околдованы ее чарами. Энсли, Рекс и, вероятно, половина мужского населения Лондона хотят танцевать с ней сегодня вечером. Неужели все их попытки к примирению должны происходить на глазах у стольких людей? Он сделал ошибку. Нужно было самому ехать в Данбертон, а не приглашать Майру сюда.
Он сам хотел танцевать с ней на балу. Все танцы. Но ему еще повезет, если он сможет протанцевать с ней раза два, как того требует этикет.
– Если ты будешь таким сердитым, Кен, – сказал лорд Роули, хлопнув его по плечу, – ты испугаешь Кэтрин и вынудишь свою жену оставить тебя еще на два месяца.
– Дьявол! – пробормотал Кеннет. Его друг хитро ухмыльнулся.
– Ну конечно, мы пробудем в Лондоне до конца сезона, – ответила леди Роули на вопрос Майры. – Должна признаться, мне здесь очень нравится. А теперь, когда приехали вы, мне будет нравиться еще больше. Мы должны ходить с вами на прогулки, делать покупки и наносить визиты. Я думаю, у вас в Лондоне очень мало знакомых?
– Никого, – просто сказала Майра. И добавила:
– Кроме матери и сестры Кеннета.
– Конечно, они помогут вам чувствовать себя здесь как дома. Но нужно иметь и друзей… женского пола. Рексу не нравится таскаться со мной по лавкам. – Она засмеялась. – Я так рада, что вы, наконец, приехали в Лондон! Мы сгорали от любопытства.
Майра ответила ей дружелюбной улыбкой. Наступило неловкое молчание.
– Лето мы будем проводить в Стреттоне, – продолжала Кэтрин, – это в Кенте. И может быть, останемся там на осень и на зиму. Дело в том, что я жду ребенка, и Рекс не хочет, чтобы я путешествовала сверх меры. Хотя я никогда еще не чувствовала себя так хорошо.
– Наверное, вы очень счастливы? – сказала Майра, ощутив приступ острой зависти – и тоски.
– Да, – мягко отозвалась Кэтрин, – я долго считала, что никогда не выйду замуж. Я без всякого огорчения согласилась на положение незамужней и привыкла изливать свою нежность на Тоби. – Она бросила ласковый взгляд на маленького терьера, сперва испугавшего Майру своим лаем, а теперь крепко спящего перед камином. – А потом появился Рекс. Как я возненавидела его за то, что он нарушил мирное течение моих дней! – Она усмехнулась. – А он действительно его нарушил. Но как же это чудесно, леди Хэверфорд, выйти замуж, когда ты потеряла всякую надежду! Глубоко полюбить мужа, когда ты собиралась ненавидеть, и ждать ребенка, когда думала, что у тебя не будет детей!..
Но тут она взглянула на Майру, и ее улыбка погасла.
– Ах, прошу прощения! – сказала она. – Ведь вы потеряли ребенка, верно? Это самое ужасное, что только может быть.
– Да, – коротко ответила Майра.
– Мы узнали об этом только на днях, – продолжала Кэтрин. – Ваш бедный муж держал вес это в себе и скрывал правду даже от своих лучших друзей. Мистер Гаскон сказал Рексу, что лорд Хэверфорд по-настоящему плакал, когда, наконец, рассказал ему об этом. Что только доказывает, как он вас любит. Мы не знали, что и думать, когда он оставил вас в Корнуолле так скоро после свадьбы! Но теперь все разъяснилось. Ему было слишком больно, и он был таким беспомощным, не зная, как вам помочь.
– Выкидыш – дело обычное, – сказала Майра. – Наверное, глупо ощущать его как серьезную потерю.
