«Не следовало называть ее по имени!» – подумал Кеннет. Но ведь он знал ее лишь по имени, потому что фамилия ее наверняка изменилась.
– Кеннет?.. – сказала она так тихо, что он, возможно, разобрал свое имя только по движению ее губ. И еще он заметил, что она судорожно сглотнула. – Я не знала, что вы вернулись.
– Я продал свой патент несколько месяцев назад, – пояснил Кеннет.
– Да, я слышала. Об этом говорили в деревне. Вы же понимаете, о таких вещах люди любят посудачить.
Майра встала, но не подошла к нему. Она по-прежнему была очень изящной и гибкой. Он и забыл, какая Майра высокая. Кеннет когда-то с восхищением смотрел на нее, когда она отводила плечи назад и высоко держала голову, не желая сутулиться или казаться ниже, даже когда переросла многих мужчин. Ему нравилось, что она ниже его всего лишь на несколько дюймов. Хотя, казалось бы, приятно стоять рядом с женщиной, которая гораздо ниже тебя ростом – начинаешь чувствовать себя покровителем, – Кеннету все же не нравилось, что приходится смотреть на женщин сверху вниз.
– Надеюсь, у вас вес в порядке? – спросил он.
– Да, – ответила она, – благодарю вас.
«Зачем она здесь?» – подумал он. Или она за эти восемь лет превратила ложбинку в свое личное убежище, так что даже воспоминания о том, что он бывал здесь вместе с ней, не сохранились в ее памяти? Конечно, они встречались здесь не часто. Равно как и в других местах. Но свои свидания им приходилось скрывать, прибегая к множеству уловок. При этом они чувствовали себя такими виноватыми, что казалось, будто этих свиданий было очень много. Почему она одна? Леди не подобает приходить сюда без сопровождающих, одной, даже без горничной!
– А как сэр Бэзил и леди Хейз? – осведомился Кеннет. Он помнил, что их семьи враждовали на протяжении нескольких поколений и что все это время между ними не было никакого общения. Когда-то со всем присущим ему юношеским идеализмом Кеннет мечтал о том, что с приходом его – и ее – поколения произойдет примирение. Но вражда лишь усилилась.
– Уже больше года, как папа умер, – ответила она.
– Ах, прошу прощения! – пробормотал Кеннет.
Он и не знал о смерти ее отца. Впрочем, Кеннет вообще почти ничего не знал о том, что происходило в Данбертоне и по соседству. Мать его больше не жила здесь, а он не поддерживал переписки пи с кем из своих бывших соседей, С управляющим же обменивался исключительно деловыми посланиями.
– Мама вполне благополучна, – сказала Майра.
– А… – Он замялся, губы его плотно сжались. Потом все же спросил:
– А сэр Шон Хейз?
– Мой брат так и не дожил до получения титула, – ответила Майра. – Он умер на несколько месяцев раньше папы. Вернее, погиб в битве при Тулузе.
Кеннет нахмурился. Об этом он тоже ничего не знал. Шон Хейз, его ровесник, ушел на войну немного раньше его. Отец Шона купил ему патент офицера-пехотинца – в основном потому, что у него не нашлось средств на что-либо более достойное. Шон Хейз, один из его самых близких друзей, потом – злейший враг… И он умер?
– Мне очень жаль, – пробормотал Кеннет.
– А как вы? – поинтересовалась она сдержанно.
В ее темных глазах, смотревших на него в упор, трудно было что-либо прочесть, но Кеннет чувствовал исходящую от нее неприязнь, даже враждебность. Впрочем, ничего удивительного: ведь она потеряла отца и брата! И она, и ее мать…
– А как ваш супруг? – спросил он.
– Я еще не замужем, – ответила она. – Но скоро обручусь с сэром Эдвином Бейли, родственником, который унаследовал отцовский титул и имение.
Так Майра не замужем? Значит, никому так и не удалось приручить ее? Но все же она казалась прирученной. Стала совсем другой – и при этом оставалась прежней. Нет, скорее другой, чем прежней. Но почему она выходит замуж за этого родственника? По расчету? И только ли по расчету? Впрочем, это его не касается. Ее дела его не касаются. Восемь лет – срок долгий. Целая жизнь.
– Кажется, – сказал он, – я приехал домой вовремя. Примите мои поздравления.
