– Ужасный холод! – сказал граф. Спокойствие и близость его голоса немного успокоили Майру. Он, однако, продолжал:
– Но есть еще один известный мне способ согреться. Я говорю о слиянии тел, а не только о слиянии их тепла.
Майра ни на мгновение не усомнилась в значении его слов. Слова эти были вполне ясны, видит Бог. Но она какое-то время лежала молча, выжидая, что в ответ на это предложение ее охватят тревога и возмущение. Слияние тел? Но она чувствовала только одно – холод. Он сказал, что речь идет о жизни и смерти. Бывает, что люди замерзают насмерть. И все же Майра не была уверена, что их положение настолько ужасно. Но в том, что смерть им не грозит, она также не была уверена. Согреются ли они от этого? Ему лучше знать, наверное.
– Да, – сказала она. Хорошо ли она все обдумала? Но свое согласие обратно не взяла. Да и поздно было.
Он делал что-то с ее одеждой, а потом поднял подол ее платья – так, словно это вполне привычное для него дело, – и Майра нисколько не сомневались, что так оно и было. Уже стало теплее, промелькнула у нес нелепая мысль, и намного теплее. Ее охватила тревога. На что она согласилась? Следовало сначала подумать. Но ей было слишком холодно – а теперь слишком жарко, – чтобы думать.
Теперь она лежала на спине, а, Кеннет лежал сверху, раздвигая коленями ее ноги. Потом он тщательно укрыл их плащом и пледом.
– Просто расслабьтесь, и все, – проговорил он ей в ухо. – А когда первая боль пройдет, попытайтесь испытать удовольствие. Испытать удовольствие – единственный способ согреться.
Майра почувствовала себя так, будто ее охватило пламенем. Последняя ясная мысль исчезла, когда он начал овладевать ею. Будущее – завтрашний день, вся остальная жизнь – промелькнуло перед глазами. Точно так же – она слыхала – прошлое проходит перед глазами умирающего. Но тут она осознала неотвратимость происходящего – и внутренне содрогнулась. На душе было тревожно… и гадко. Сейчас он сделает ей больно. И он сделал ей больно. Но уже поздно думать… Только вот как же не думать?..
Слияние тел действительно принесло тепло. То были непередаваемые словами ощущения. И ей было больно. Нет, не больно. Больно было только один миг. Но зато она уже не мерзла. Как могло так получиться? Тяжесть его тела и в самом деле согревала ее. Но куда подевался Нельсон? Бедняга – вот ему-то уж наверняка холодно на полу. А ей не холодно. И тут ее посетила просто поразительная мысль: это ведь Кеннет! О Боже правый, это Кеннет, и он – в ее лоне… Она отогнала эту мысль.
– Да расслабьтесь же! – проговорил Кеннет. – Мы сделаем так, чтобы это длилось как можно дольше. К тому времени, когда все кончится, вы снова согреетесь.
Это?.. Все?.. Они сделают так, чтобы… что длилось как можно дольше? «Какая невероятная наивность!» – подумала Майра в следующее мгновение. Она полагала, что соединение тел – это все. Подобная неосведомленность в ее-то возрасте!.. Майра поздравила себя с такой девичьей наивностью. Она думала, что прекрасно все знает об интимных отношениях мужчины и женщины. Оказывается, она ничего не знала. А он, очевидно, знал все. Какая глупая мысль!.. Конечно, Кеннет знал. Он был мужчиной, и она не сомневалась, что очень опытным мужчиной. Таким и должен быть человек, подобный Кеннету. Теперь он двигался медленно, ритмично…
Потом он положил ладони ей на грудь, и тут пальцы его словно проникли сквозь тонкую ткань ее платья, и она ощутила как бы резкую боль; впрочем, то была не совсем боль – это возникло внизу, в ее лоне, а также вверху, в горле. Затем его губы – благословенно теплые губы – коснулись ее губ.
– Постарайтесь получить удовольствие, – пробормотал он. – От этого вам станет теплее. Раскройте рот.
Она слепо подчинилась, и его язык, проскользнув меж губ, проник в ее рот. И Майру тотчас же вновь охватило пламя, такое жаркое, что она с трудом выдерживала этот жар, порожденный удовольствием и изумлением: не верилось, что телесная близость может быть столь приятной. А здравый смысл и стыдливость как бы отступили в сторонку, чтобы она не смогла за них ухватиться. Впрочем, Майра даже и не взглянула в «ту сторону». Она забыла о здравом смысле.
