Прошлой ночью, когда они с Драко занимались любовью, она поняла, – это было нечто большее, чем просто слияние двух тел. Она была уверена, что Драко почувствовал то же самое.
А еще она надеялась проснуться утром в его объятиях и встретить новый день нежным поцелуем.
Но грек ушел, не дождавшись рассвета. Значит, все-таки для него это был просто секс, ничего не значащий секс. Очередной жестокий урок для Крессиды.
Девушка завтракала в беседке, увитой виноградом. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы не спросить Вассилиса, где Драко и присоединится ли он к трапезе? А, может, узнать, не просил ли он ей что-нибудь передать?
Но она заранее знала ответ.
Глупая, пора, наконец, понять, что тебе нет места в его жизни, как бы он не желал близости с тобой. Нужно помнить об этом.
Кресси доплыла до противоположной стенки бассейна и, встав на ступеньку, вытерла мокрое лицо. И в ту же секунду почувствовала, как сильные руки подхватили ее и вытащили из воды окончательно.
Драко был неотразим. На нем были элегантные серые брюки и белая рубашка, расстегнутая у горла.
– Испортишь свой костюм, – Кресси стряхнула воду с волос.
– А я наблюдал за тобой, – сообщил грек. – Скажи, ты тренируешься для Олимпийских игр?
Она пожала плечами.
– Плавание – хороший способ поддержания формы.
– Я знаю способ получше, – прошептал он и притянул ее к себе.
Кресси отпрянула.
– Я же мокрая. Испортишь одежду.
– Лучше сниму ее, – заявил он, расстегивая рубашку.
– Но прислуга...
– Постарается не беспокоить нас. Кроме того, горничные уже ушли.
И, действительно, Кресси видела, как они собирались домой, над чем-то весело хихикая. Наверняка, обсуждали их с Драко. Она почувствовала укол в сердце. Но равнодушие грека ранило ее куда сильнее, чем сплетни.
Девушка выдохнула:
– Тебе нужно только одно! Хочешь, чтобы я отдавалась в любое время дня и ночи. Исполняла роль твоей любовницы.
Драко спокойно произнес:
– Разве я просил тебя играть какую-нибудь роль, agapi mou? – Он расстегнул молнию на брюках, стянул их со стройных ног и остался в черных плавках.
Грек многозначительно взглянул на Кресси.
– Утром я был на Алакосе. По важным делам. Может, стоило остаться там, а не спешить к тебе? Или, может, ты хочешь, чтобы сейчас я искупался в другом бассейне?
Она невнятно пробормотала:
– Нет, не уходи, пожалуйста. Но, Драко, попытайся понять. Мне так тяжело.
Его голос стал жестким.
– Легкой жизни не бывает. Да и тепличных условий я тебе не обещал, – бросил он, подходя к краю бассейна. Затем нырнул в сверкающую воду.
Кресси вытерлась полотенцем и, совершенно несчастная, вернулась на свою кушетку под зонтиком. Он опять издевается, подумала она. Сколько можно терпеть?
Драко вылез из воды и растянулся на кушетке в нескольких футах от нее. Ничего не сказал, даже не взглянул. Достал какие-то бумаги из кейса и погрузился в чтение.
Подавив вздох, Кресси взяла баночку с кремом и начала наносить его на ноги. Драко бросил на нее быстрый взгляд.
Она испугалась, что может привлечь его внимание своими процедурами, и одновременно захотела этого.
Интересно, как долго он продержится?
Крессида с особой тщательностью наносила крем, по очереди сгибая длинные ноги и медленно проводя руками от икр к бедрам.
Когда закончила с ногами, перешла к животу и двинулась выше. Втирала крем кончиками пальцев, совершая круговые движения, пока пальцы не наткнулись на полоску лифчика от бикини.
Она расстегнула застежку пляжного бюстгальтера и начала очень медленно втирать крем в нежную кожу груди, уделяя особое внимание соскам.
Короткий взгляд из-под ресниц убедил ее, что Драко больше не притворяется, что изучает бумаги. Он лежит на боку, опершись на локоть, и следит за ее движениями с нескрываемым восхищением.
– Для леди, которая отказывается играть полученную роль, это настоящее шоу.
– Я просто не хочу сгореть на солнце, – отрезала она.
– Понимаю, – выдохнул он. – Ты хочешь, чтобы сгорел я... Не от солнечных лучей...
Она улыбнулась, поднимая руки и откидывая назад волосы. Ее груди призывно приподнялись.
– Тебе нравится смотреть на меня?
– Нравится. Ты очень красивая. Какие локоны, кожа! Вот почему я выбрал золотистые тона для отделки твоей комнаты, в которой мы должны были провести долгожданную брачную ночь, – добавил он небрежно.
