Миранда прошла в спальню и взглянула на кровать, которая была для нее скорее врагом, нежели другом. Излюбленным приемом Тома было дождаться, пока она заснет, а затем ворваться в спальню и устроить дикую сцену.
Миранда часто уходила спать одна, а Том оставался угрюмо сидеть где-нибудь в гостиной, в полной темноте, растравляя себя мыслями о ее воображаемых изменах. Доведя себя до исступления, он врывался в спальню с грубой оскорбительной бранью, обвиняя ее в неверности, которая существовала только в его воспаленном мозгу. Какими словами описать душевное потрясение, испытываемое от такого пробуждения? С каждым месяцем град оскорблений усиливался. Миранда пыталась уйти от мужа, но он каждый раз находил ее и заставлял вернуться обратно.
После последнего неудавшегося побега Том окончательно перестал себя контролировать. В приступах бешенства он начал давать волю рукам. У Миранды не выдержали нервы, страх перешел в ужас, а появившиеся на теле синяки наконец убедили тех, кто принимал выставляемую напоказ любовь Тома к жене за чистую монету, что их одурачили. Миранде удалось обрести какую-никакую свободу. Она нашла адвоката, подала на развод и начала искать психотерапевта, который помог бы ей прийти в себя от кошмара, в который муж превратил ее жизнь. Целых три дня несчастной женщине казалось, что у нее появился шанс на спасение.
Наивная дурочка! Она избавилась от Тома, но тут в дело вмешалась его мать Кларисса…
Миранда поспешно отогнала воспоминания о бракоразводном процессе. Прочь эти мысли! Надо сосредоточиться на другом — она наконец свободна. Ей удалось выжить, несмотря на жестокость Тома, его гнусную мамашу и весь тот ушат лжи, что они на нее вылили. Выжила вопреки всему и будет жить дальше, что бы ни случилось. Она будет счастлива. Когда-нибудь она сможет беззаботно улыбаться, перестанет вскрикивать от неожиданности, услышав чей-то голос, будет спокойно входить в темную комнату и спать без света, не будет подскакивать от хруста ветки за окном и вздрагивать от чьего-то прикосновения. Когда-нибудь она станет абсолютно свободной.
— Ты на сегодня закончил, босс? — Дэннер просунул голову в дверь трейлера, в котором располагалась их передвижная контора.
Мэтт поднял голову, и в свете лампы на секунду сверкнули очки, которые он надевал для чтения.
— Почти. Все заперто?
— Как в сейфе, — Дэннер, худощавый морщинистый старик, забрался в трейлер, почесывая в затылке. — То есть все наше имущество.
При последних словах Мэтт насторожился.
— То есть?
— Да этот книжный магазин… Дверь у него чудно закрыта. Вроде бы заперта, но как-то не гак. Дверь к косяку неплотно подходит. Может быть, я просто не замечал этого раньше… — Он осекся, не закончив фразы.
Мэтт уже вскочил и направлялся к выходу. Дэннер последовал за ним.
— Ты позвонил в охрану?
— Позвонил. Этот щенок заявил, что у меня старческая близорукость и что ни один уважающий себя взломщик не станет запирать дверь, рискуя попасться кому-нибудь на глаза.
— Кто-нибудь из наших еще остался?
— Никого.
Дэннер прихватил из подвернувшегося по дороге штабеля два обрезка трубы.
— Да и зачем они нам, — смачно крякнув, добавил он, передавая Мэтту импровизированное оружие.
Мэтт ухмыльнулся:
— Верно, Дэн. Давненько мы с тобой не разминались.
— Что правда, то правда, малыш Роки. Было время, когда мы с тобой и с твоим отцом устраивали славные потасовки. А теперешние хлюпики с университетским образованием ни на что не годятся. Они и драться-то толком не умеют.
Последние слова он произнес шепотом, потому что они как раз подошли к магазину Миранды.
Мэтт внимательно осмотрел дверь черного хода, о которой говорил Дэннер. Старик был прав. Утром дверь выглядела иначе.
— Ты еще не забыл, как отпирать замки? — негромко спросил Мэтт, осторожно подергав дверь.
— Не забыл ли жеребец, как найти кобылу в потемках? — огрызнулся старик и полез в карман за инструментом, который всегда носил при себе. Мэтт, склонив голову набок, прислушивался, как Дэннер молча орудует над замком. Из магазина Миранды не доносилось ни звука.
— Готово! — торжествующе изрек Дэннер, осторожно открывая дверь.
