Демоническая чакра покрыла все тело Саске, за спиной показался первый хвост из чакры. Черты лица Саске были уже плохо узнаваемы. Губы и веки очертились темными линиями. Волосы его вздымались от огромного количества выпускаемой чакры, превратившись в еж.
- Ты... джинчурики? - промолвил Шисуи, ввергнутый в шок, не в состоянии произнести больше ни слова.
Глава 17
Ночь медленно уходила, уступая место новому дню. Небо окончательно приобрело оранжевый оттенок. Теплое яркое утреннее солнце наконец полностью выкатилось из-за горизонта, немного задержавшись на четкой линии высокой стены Конохи вдали.
Лучи повсеместно зажигали новый огонь жизни. Казалось, природа ожила. Запели птицы, молчавшие все это время, будто по волшебству замолкнувшие во время спланированной ночной операции Акацуки, застрекотали кузнечики. Свежий ветер наполнился энергией.
Впрочем, последнее было никак не связано с наступившим утром. На краю долины, простирающейся от темного страшного леса до самых стен Конохи, друг напротив друга не на столь длинной дистанции стояли два человека, не сводившие друг с друга тяжелых взглядов. Сначала солнце упало на первого из них, скользнув по его белой мешковатой одежде и многочисленным бинтам на теле. Лучи солнца еще раз подчеркнули отвратительные морщины и шрамы на лице старика, открывая на всеобщее обозрение его весьма неприятную внешность. Затем солнце выстрелило своим светом в другого человека, стоящего в выжидательной позе в метрах двадцати от Данзо.
В свете солнца пышная непослушная прическа человека вспыхнула, переливаясь золотыми оттенками. Половина лица находилась в тени, другая же сощурилась от яркого солнца. Чистая молодая кожа блондина без единой морщинки, правильные черты лица, ровный нос и глубокие голубые как небо глаза сразу казались приятными, и любой человек, впервые взглянувший на этого шиноби, наверняка бы улыбнулся. Молодой человек в плаще был приятной внешности. Сейчас на его лице играла искренняя улыбка, несмотря на борьбу, что происходила в душе мужчины, несмотря и на то, что он только что безжалостно прикончил множество людей.
Наруто замер в кустах. Хоть сейчас он видел шиноби в черном с красными облаками плаще только в профиль, ему не составило его узнать. Это был Минато Намикадзе, известный Наруто ранее под именем Четвертого Хокаге. Всего в нескольких метрах от Узумаки, затаившегося в густых зеленых зарослях, стоял его отец, таинственная личность, о которой генин слышал и знал не так много.
Он видел Четвертого в своих видениях, когда пытался сорвать печать с клетки Курамы во время битвы с Пейном, часто представлял его в своих снах, на протяжение семнадцати лет каждый день любовался на его каменное лицо на скале в Конохе. Хоть теперь Наруто находился в совершенно другой Конохе, где сам он помолодел на два с лишним года, где был другой Четвертый Хокаге, другой Минато, в общем, все другое, внутри Узумаки все сжалось при виде одной этой фигуры.
Его сейчас даже не заботили мысли о принадлежности этого мужчины к преступной организации Акацуки, не волновали тревожные мысли о том, может ли это быть очередным гендзюцу Шисуи, да и покинула способность размышлять, каким образом шиноби живым и здоровым очутился здесь. Узумаки горел изнутри желанием выскочить на поляну, броситься навстречу Четвертому... нет, навстречу отцу...
Он хотел поговорить с ним, хотел лучше рассмотреть его лицо, дотронуться до него. Но у Наруто было одно лишь серьезное препятствие - Данзо, от которого, как почувствовал Узумаки, веяло опасностью. Сам Наруто знал об этом человеке лишь немногое, но он все равно стал темной тенью прошлого Узумаки. В прошлой жизни Наруто Данзо временно занял пост Шестого Хокаге, сразу же отдал приказ о поимке и убийстве Саске, начал ряд контрреформ, так и не законченных в связи со скорой кончиной. Более того, именно Данзо был тем, кто возглавлял Корень, специальное отделение АНБУ, в состав которого входили люди, лишенные эмоций. Одной из жертв Данзо стал Сай, временно потерявший способность нормально общаться с людьми.
