"Цунаде, если бы ты была сейчас рядом со мной, то непременно бы придумала способ сделать формулу безвредной", - думал порой змеиный саннин, вскрывая очередной труп.
Он в последнее время часто вспоминал своих друзей, оставшихся в памяти. Вечно веселый Джирайя, целеустремленная и упорная Цунаде, старик Сарутоби с его мягким характером... Все эти люди сейчас были нужны Орочимару. Саннин порой жалел, что связался с Данзо. Учитель был бы недоволен им, знай он, сколько жизней погубил Орочимару. В змеином саннине боролись два начала: тот наивный мальчик, которым он был около сорока лет назад, и та коварная змея, что желала знать все, подчинить себе природу, чего бы это не стоило. Естественно, побеждала темная половина Орочимару. Слишком уж много он в этой жизни повидал, слишком уж много страдал. Однако порой в голову черноволосого ученого вторгались древние воспоминания о друзьях и возлюбленной.
Змеиный саннин действовал во благо деревни. За время правления Третьего на Коноху ни разу не нападали. Шиноби Конохи славились своей силой и выносливостью.
Контролирующая печать, которую Орочимару поставил не одной тысяче людей, позволяла сохранять все секреты Конохи внутри нее. Только мирные жители, от которых все, что творилось в лаборатории Орочимару под землей, оставалось в секрете, могли покидать деревню. Шиноби выше ранга чунина имели печать, которая связывала их языки и подчиняла их сознание, а генинов попросту не выпускали за пределы деревни, впрочем, те все равно ничего не знали, но безопасность превыше всего.
Вот и сейчас Орочимару шел по темному коридору, слыша шлепанье своих сандалий по воде. Скрипнула ржавая металлическая дверь, и змеиный саннин оказался в просторном зале. Тут тоже было довольно сыро и холодно. Он включил рубильник, и огромный зал озарил зеленый яркий свет. Пред взором шиноби предстали сотни огромных стеклянных банок, напоминающих аквариумы. Наполнены они были зеленоватой жидкостью, а в самих контейнерах находились бессознательные тела множества шиноби. Все они являлись настоящими клонами. Не какой-то там техникой, а реальными копиями известных шиноби, выращенными за годы из маленького набора клеток.
Тут были и Учиха Мадара, и Изуна Учиха по несколько экземпляров, Тобирама и Хаширама Сенжу, несколько клонов Данзо, самого Орочимару, Какаши, Асумы, Тэнзо, Фугаку, клоны похожих, как две капли воды, Хиаши и Хидзаши Хьюга, очаровательные обнаженные тела ученицы Орочимару Анко, Микото Учихи, Узумаки Кушины и еще уйма других людей или частей их тела, содержащихся в немыслимых по размерам пробирках.
Здесь же были клоны некоторых представителей клана Учиха, Хьюга, Сенжу, Абураме, Яманака и так далее. В одном из сосудов плавал тринадцатилетний юноша с полосками на щеках и непослушными волосами пшеничного цвета. В соседнем контейнере покоилась более взрослая копия, повзрослевшая искусственным путем.
"Узумаки... Когда я тебя поймаю, то точно узнаю, что сделали с тобой Акацуки..." - подумал Орочимару, пройдя мимо.
Орочимару прошел между рядами клонов, нашел в третьем ряду контейнеры с несколькими копиями тел Цунаде и встал напротив одного из них. Она зависла в невесомости в тридцати сантиметрах над полом. Обнаженное тело ее было погружено в зеленоватую жидкость. Руки были вытянуты по швам, ноги чуть присогнуты и разведены на ширине плеч. Голова немного наклонена вниз, глаза закрыты. Из нижнего участка контейнера поднимались пузырьки кислорода, врезаясь в тело Цунаде, ее лицо и пышные формы. К девушке были присоединены трубочки, воткнутые прямо в плоть. У других клонов женщины были специальные дыхательные маски.
Орочимару положил руку на толстое стекло, вглядываясь в лицо Сенжу. Она находилась в таком состоянии, что нельзя было сказать, жива ли Цунаде, или это просто труп, законсервированный в специальном растворе. Сенжу как будто спала, мужчина с длинными волосами продолжил рассматривать ее лицо с опущенными веками, разглаженной кожей, пухлыми губами и прядями волос, опустившимися на лоб.
- Ты умерла, но ты все еще со мной, - горько обратился он к девушке, надеясь, что она его услышит.
