Следующей техникой оказалась некая "Фунши Тенсей" или "Реинкарнация" . С помощью этого дзюцу можно было перемещаться из одного тела в другое. Душа покидала тело владельца и поселялась в новом теле, заранее приготовленном для этого. Таким образом шиноби имел возможность продлить свою жизнь. В списке некогда владеющих этой техникой Наруто не нашел ни одного знакомого имени, однако блондин помнил, что этой же техникой пользовался Орочимару, для чего ему и требовалось тело Саске, которое тот так стремился получить. Наруто проникся к этой технике еще большим отвращением, узнав ее подробности, которые были достаточно красочно описаны в свитке. Он продолжил чтение.
Отдельный раздел свитка был посвящен джуиндзюцу - техникам, с помощью которых можно было поставить на человека печать, которая могла его парализовать, наоборот придать сил, контролировать и так далее. Наруто с сожалением пропустил его, потому что понимал, что при всем желании не сможет освоить такие длинные комбинации печатей. То же касалось и запечатывающих техник. О технике, которая в прошлый раз погубила его отца, Наруто читать не хотел, поэтому быстро перескочил то, что было изложено о дзюцу "Шики Фуджин", прочитав лишь основные моменты этой техники. Оказалось, что Минато Намеказе не был создателем этой техники, он был лишь тем, кто усовершенствовал ее, но так и не довел до конца.
Название следующего дзюцу напомнило блондину о Толстобровике и его учителе Майто Гае. Оно называлось "Техника Восьми Врат".
"А ведь с моей регенерацией эта техника была бы очень полезна", - с этими мыслями блондин внимательно прочел ту информацию, что была изложена в свитке, однако многое ему осталось непонятным, и парень решил спросить позже об этой технике ее опытных пользователей.
Свиток содержал не только запрещенные техники, но и обычные широко используемые стихийные дзюцу. Блондин воспользовался потрясающей возможностью просмотреть их, обратив особое внимание на техники стихии Ветра.
Следующим, что увидел Наруто на бумаге, были техники Улучшенного Генома. Кратко описаны техники Стихии Лавы и Дерева. К сожалению, помимо Учихи Мадары, владельца стихии Дерева, и его брата, освоившего стихию Лавы, выдающихся личностей с другими улучшенными стихиями не было. В свитке было много информации о клановых способностях, в том числе и о кланах Хьюга и Учиха. Но ни одного упоминания о кланах Намикадзе и Удзумаки парень, к сожалению, не нашел.
Разочаровавшись в свитке, Наруто решил не читать его дальше. Он слишком устал. То, что он успел прочесть за два часа, было лишь малой частью того, что было написано на старой бумаге. За это время клоны закончили уборку в квартире: пол был протерт, посуда вымыта заново, вещи разложенные, а мусор сложен в мешки. Видимо, техника развеялась сама собой, а блондин был так увлечен чтением, что не заметил этого.
Блондин с сожалением вздохнул. Никакой информации о кланах Удзумаки и Намикадзе он пока что не нашел, будто их и не существовало в деревне. Следовательно, блондин не мог узнать, живы ли его родители в этой реальности или нет. Если бы они были живы, у Наруто был бы шанс вновь иметь нормальную семью.
Судьба заставила его вновь вернуться в ту Коноху, в которой его ненавидели и презирали. Хоть война заставила генина многое испытать, а соответственно, многое переосмыслить, крики и вопли жителей деревни, их ненавидящие взгляды доставляли ему больше боли, чем увечья, полученные в бою. Даже когда он был проткнут металлическими шестами Пейна (кокушинами) боль была не такой сильной. К тому же, влияние Девятихвостого демона дурно сказывалось на Наруто. У него было такое ощущение, что этот Кьюби намного свирепее Курамы.
Наруто свернул свиток, вновь обвязав его веревками.
"А ведь с этим свитком я бы мог уйти куда-нибудь, изучить все техники..." - на миг задумался парень, но вспомнил, как не любят отступников в мире шиноби. Отступники эти как правило разыскиваются за награду, то есть о спокойной жизни можно было забыть. К тому же, одна эта глупая тренировка с кражей и прятками в лесу сама по себе создавала много проблем. Лишь бы его никто не заметил. Одно радовало: выйдет он на улицу в то время, когда все его друзья будут спать, скорее всего, об этой его ночной прогулке никто из знакомых не узнает.
