Так надо. Взяла свою ручную кладь. Встала. Он, казалось, лишился всяких сил.
Они тронулись с места, напоминая оглушенных людей, бредущих через обломки. Аэропорты — как поля сражений. Но она знала дорогу. Не первый раз здесь. Он плелся за ней точно на расстрел.
Они остановились в том месте, дальше которого их втянуло бы в поток отправляющихся. Здесь в их движениях возникла какая-то осознанность, церемонность. Он стиснул ее в объятиях, она — его, словно каждый хотел пригвоздить другого к месту навечно. Равные, страстные, честные объятия.
Так или иначе, это кончилось, так или иначе, она повернулась и пошла. Вдруг во всем этом даже почудилось какое-то величие. Она пошла, точно вызванная по имени, персонально. Показала сотруднику, стоявшему у барьера, посадочный талон — тот улыбнулся, жестом пригласил пройти (что он мог знать?), бросил на нее мимолетный взгляд. Пародия на неотрывный взгляд Боба.
Она двинулась за барьер, точно выходя на какую-то тайную сцену. Не оглянулась. Может быть, так было условлено: не оглядываться. Все, ушла.
И моя работа была, по всей совести, кончена. Даже вторая, неофициальная часть. Быть ее глазами. Как они попрощаются?
Шесть сорок восемь.
Он все стоял там и стоял. Спиной ко мне. Стоял и смотрел туда, где она только что была. Да, пригвожденный к месту. Так что даже когда я отошел в сторону и достал телефон, даже когда набирал номер, он все еще был там. Даже когда я услышал голос Сары.
«Все нормально, порядок, — сказал я странным голосом. Можно подумать, звонил сообщить о несчастном случае. По идее, должен был говорить голосом доброго волшебника. — Она улетела одна. Женевским рейсом. Все хорошо».
Он по-прежнему там стоял, даже когда раздался голос Сары — и облегченный, и радостный, и благодарный, да:
«Спасибо вам, Джордж, ой, спасибо огромное…»
Полное ощущение, что говорит сквозь слезы.
Все это я сказал Маршу.
Боб стоял и стоял. Вот человек — мне пришлось признать это про себя, — которого она любит.
Стоял и смотрел, как будто взглядом мог добиться, чтобы она вернулась. Не отправление, а прибытие. Ошибка вышла. И он ее ждет. Мир наизнанку.
«А Боб? — прозвучал в трубке голос Сары. — А Боб?..»
Наконец он повернулся, похожий на человека, забывшего, кто он такой.
«Он едет домой, едет к вам», — соврал я.
«Дело Нэшей». Не только дело, но и сюжет для газетчиков. Не сенсация, промелькнуло и забыто, но все же история, не лишенная остроты. Хотя, наверно, «острота» — не самое удачное слово.
Из большинства убийств газетных новостей не сделаешь. Они происходят постоянно и, как правило (говорю как бывший полицейский), всего-навсего удручающе мрачны и уродливы. Случаются они там, где им и положено случаться, там, куда нам незачем ходить. Где-то, далеко от нас, какая-то война. Разборки. Труп, недели пролежавший на пустыре. И несчастный полицейский, который занимается этим, а потом едет в свое чистенькое жилище к жене и дочке.
Но когда такое происходит прямо в чистеньком жилище, и не просто в чистеньком жилище, а в дорогом доме, расположенном в самой зеленой, самой зажиточной части Уимблдона…
Чем-то они радуют нас, невзгоды обеспеченных людей. Гляньте-ка, даже они могут все изгадить, даже у них не все розами усыпано. Так что не стоит особенно им завидовать, и уж точно не стоит особенно их жалеть. Значит, он ее драл, эту иностранку (откуда она, еще раз?), а жене это не нравилось? Бедная ты моя. Бедная ты моя с твоей роскошной кухней. Нам бы твои заботы.
Кто ее вообще заставлял? Кто ее заставлял брать девицу к себе в дом? Вот дурища-то.
А муж — гинеколог. Деньги лопатой греб. Волей-неволей думаешь: а ведь до этого он сам вовсю орудовал ножом. Женский врач — от женщины и получил.
Сюжет. Жена зарезала мужа. Хорошо для газет, выигрышно. Нож к тому же кухонный. Преподавательница колледжа и переводчица: слова — вот ее епархия. А она хватает кухонный нож и…
Сверх всего этого — одна странность, таинственный факт (было ли здесь еще что-нибудь таинственное?): жена сделала это в тот самый вечер, когда он распрощался с девицей (откуда она, вы говорите?). Проводил ее на самолет и вернулся домой к жене. Все должно было стать как раньше.
