Харпер сидел в глубоком кресле, откинувшись на спинку, и с усмешкой смотрел на меня.
— Ладно, вставайте, вставайте, — до странности равнодушным тоном произнес он. — Но поаккуратнее. Только попробуйте запачкать своей кровью мой ковер!
Но когда я поднялся на ноги, Харпер тоже мгновенно вскочил с кресла, как мне показалось, чтобы снова начать меня избивать, однако он, схватив меня за левый лацкан пиджака, почему-то вдруг спросил:
— У вас есть пистолет?
Я только молча покачал головой.
Он похлопал по моим карманам — наверное, чтобы убедиться в этом самому, — затем оттолкнул меня в сторону.
— Там, в ванной комнате, есть несколько салфеток. Идите и вымойте лицо. Только дверь оставьте открытой. И, пожалуйста, без шуток.
А что еще мне оставалось делать? Идти и мыть лицо… Как ни странно, в ванной комнате было окно, но, даже если бы из него и можно было бы выпрыгнуть, не рискуя сломать себе шею, вряд ли я рискнул бы пойти на это. Во-первых, Харпер сразу же все услышал бы, а во-вторых, куда мне, собственно, бежать, где прятаться? В принципе ему стоило лишь позвонить вниз портье, и не позже чем минут через пять-шесть полиция была бы здесь. Но ведь он почему-то до сих пор этого не сделал! Почему? Может, будучи иностранцем, он просто совсем не хочет впутываться в местные проблемы, выступать в суде в качестве потерпевшего и свидетеля?.. Ведь его, в конце концов, ничего не лишили, поэтому, если я сумею проявить должную покорность и даже чуть всплакнуть от страха предстоящей расплаты, может, он предпочтет все забыть? Особенно учитывая ту поистине звериную жестокость, с которой он меня только что бил…
Увы, это была моя логика мышления. Мистер Харпер, к сожалению, думал, мягко говоря, совсем иначе. Впрочем, можно ли ожидать хотя бы самой обычной человеческой порядочности от таких, как он?! Думаю, вряд ли…
Выйдя из ванной комнаты, я увидел, что Харпер уже подобрал валявшуюся на полу книжку дорожных чеков и теперь неторопливо засовывает ее обратно в глубь портфеля. А вот вырванные мною листки по-прежнему лежали на покрывале кровати. Увидев меня, он тоже взял их и показал пальцем на дверь в гостиную:
— Теперь туда.
Когда я оказался внутри, он быстро прошел мимо меня к входной двери и запер ее на задвижку.
У боковой стены стоял высокий шифоньер с мраморной крышкой, на котором можно было видеть ведерко для льда, бутылку греческого бренди и несколько пустых бокалов. Харпер взял один из них, затем пристально посмотрел на меня:
— Садитесь. — Он кивнул на кресло, стоявшее у письменного стола: — Вон там.
Я покорно, даже не пожав плечами, выполнил его приказ — выбора у меня все равно не было. Кроме того, кровь из разбитого носа продолжала сочиться, голова трещала, как после хорошей пьянки…
Харпер плеснул в бокал немного бренди, поставил его на стол рядом со мной. На какой-то момент мне показалось, что самое страшное уже позади. Ведь не предлагают же человеку сесть за стол и выпить, если хотят отдать его в руки полиции, правда же? Наверное, сейчас последует беседа на темы морали, в ходе которой я расскажу ему печальную историю моего фатального невезения, а в самом ее конце слезно заверю, что искренне раскаиваюсь и клянусь больше такого никогда-никогда не делать. Он же, чуть не плача от собственного великодушия, не сомневаюсь, решит дать мне еще одну возможность доказать миру, что я не совсем пропащий человек! Во всяком случае, пока еще не совсем пропащий человек.
Увы, состояние это длилось совсем недолго. Иллюзии вообще долго никогда не длятся, это факт.
Вальтер Харпер налил бренди себе тоже и, накладывая в бокал кубики льда, повернул голову ко мне:
— Попались на таком деле впервые, Артур?
Я высморкался, чтобы иметь время подумать, затем осторожно ответил:
— Точнее говоря, впервые поддался соблазну сделать такое, сэр. Сам не знаю, что на меня нашло. Может, виной всему то самое бренди, которое я пил с вами. Поверьте, сэр, такими делами я вообще никогда не занимался. Даже в голову никогда не приходило…
Он повернулся и в упор посмотрел на меня. И снова его лицо вдруг стало ни старым ни молодым, ни молодым ни старым, а почему-то белым как мел и отрешенным, причем губы шевелились как-то странно, совсем не как у нормальных людей… Мне уже не раз приходилось видеть такие лица, поэтому я сразу же внутренне напрягся. Приготовился к самому худшему. Рядом со мной на столе стояла металлическая настольная лампа. «Интересно, а что, если треснуть его по голове этой лампой до того, как он набросится на меня?» — невольно подумал я.
