Тюремного врача, вероятно, подкупили, и он выдал соответствующее заключение — будто у Свердлова чуть ли не туберкулез легких. Словом, чего несчастного парня гонять? Пусть уж едет помирать на чужбину. Глядишь, меньше вони в прессе будет. Но в Департаменте полиции на порыв арестованного удрать посмотрели иначе, наложили резолюцию: «Прошение оставлено без последствий». И 31 марта министр внутренних дел вынес постановление о ссылке Якова Михайловича в Нарымский край сроком на три года.
Нарымский край — это часть нынешней Томской области и Ханты-Мансийского автономного округа. От Томска — вниз по течению Оби. В конце апреля Свердлов прибыл в Нарым, где «отдыхали» многие его товарищи по партии. Косарев, Куйбышев, Краевский, Кучменко. Но особенно близко «товарищ Андрей» сошелся здесь с другим человеком. С Шаей Исааковичем Голощекиным (партийный клички «Филипп», «Филиппов», «Жорж»). Личность это была весьма темная и сомнительная. Он был на 9 лет старше Свердлова, родился в Невеле Витебской губернии, в семье хасидов. Учился при общине в хасидской школе, затем закончил зубоврачебную школу. Но до 27-летнего возраста нигде не работал. Ни единого дня.
Чем он занимался, чем жил все это время, покрыто полным мраком. В принципе, специальность зубного техника была одной из профессий, попадавших под исключение в законе о «черте оседлости». Давала иудею право жить где угодно, и иногда зубоврачебные школы заканчивали только для этого. Может быть, Голощекин стал ассистентом у кого-то из разъездных раввинов — такие были, наведывались в общины, не имеющие постоянных наставников. Может быть, прислуживал при одной из подпольных синагог, существовавших за «чертой оседлости». А может, был обычным мошенником. Его жизненный путь «проявляется» только с 1903 года, когда он прибился к социал-демократической партии. Хотя никаких заслуг перед ней еще не имел. Да и вообще считался человеком неприятным и туповатым. Журналист В. Бурцев, лично знавший Голощекина, писал о нем: «Палач, жестокий, с некоторыми чертами дегенерации».
Тем не менее именно к нему у Свердлова почему-то возникли особенно горячие симпатии, они становятся друзьями не разлей вода. Напомню, что род Свердловых предположительно тоже происходил из Витебской губернии. Не исключено, что Якова Михайловича привлекли рассказы об «исторической родине». И уж во всяком случае Голощекин лучше кого бы то ни было мог удовлетворить его интерес к сакральным истинам иудаизма, глубинной каббалистической «мудрости», истолкованию и сути обрядов. Восполнить все то, чего не смогло дать Свердлову усеченное нижегородское воспитание.
Жилось ссыльным в царской России в целом неплохо. От казны им отпускалось по 15 рублей в месяц, немалые по тем временам деньги. Крупская вспоминает, как Ленину в Шушенском на неделю забивали барана, а на следующую неделю, чередуясь, закупали телятину или говядину. Другое дело, что Ленин отбывал ссылку в Минусинском крае, сибирской житнице с великолепными природными условиями. В этом смысле в Нарыме было похуже. Места болотистые, неурожайные, продукты дороже. Зато Нарымский край считался «близкой» ссылкой. «Политических» тут после революционной вспышки было много. У них существовали свои легальные организации — библиотеки, кассы взаимопомощи, школы, столовые, пекарни, облегчающие жизнь. Не было никаких строгостей при проживании и этапировании к месту ссылки, «политические» свободно поддерживали как открытую, так и тайную переписку с Европейской Россией, с другими ссыльными.
Да и оставались в Нарымском крае только те, кто не хотел бежать или кому было лень утруждать себя. Поскольку удрать было легче легкого. Ведь дополнительных сроков за побег не навешивали. Поймают — ну и вернут обратно. Да и что такое «побег»? Перепиливать решетки и пробираться по тайге звериными тропами тут не требовалось. Нужно было только раздобыть деньги, документы и доехать до железной дороги. Если тебя случайно не перехватят при этом, садись в поезд, и след простыл. Для подготовки побегов действовала своя, внутренняя «мафия» — вела организацию через те же библиотеки, кассы взаимопомощи. А документами беглые снабжались централизованно, через… Красный Крест. Либеральная интеллигенция по-прежнему благоволила революционерам и помогала им.
