И вот вчера приходит Роза с работы и сверкает, как новая люстра. По лицу вижу, что ей не терпится мне что-то рассказать. Но жду. Вопросы не задаю. Покрутилась на кухне. Ужин приготовила. Зовет к столу. И не успел я к блинчикам прикоснуться, как говорит:
— Эмма, ты знаешь, кто сегодня ко мне на консультацию приходил? — и хитро смотри на меня.
И тут мне сверчок на ухо шепчет:
— Он.
Ну, я и говорю:
— Он!
Она на меня глаза вытаращила:
— Откуда ты знаешь? Только не говори, что сверчок подсказал! Я от этих разговоров с ума могу сойти!
И я решил ее успокоить:
— Просто так сказал. Есть же только два варианта: Он или Она. Я выбрал Он.
— Так ты не знаешь, кто Он?
— Не знаю, — говорю.
— Ну, — она на пару секунд замолчала, подбирая слово, что бы меня не обидеть, потом сказала, — мой старый знакомый с Молодечно! — и тут же, не дав мне вставить вопрос, не останавливаясь, пояснила: — Он меня не узнал! Представляешь, не узнал! Ты думаешь, я так изменилась?
— Я думаю о другом, — неожиданно для нее, сказал я, — я думаю, а хотелось ли тебе, что бы Он тебя узнал?
— Хотелось! — как всегда честно, призналась она.
Вот такая история. Как говорили у нас в Краснополье, «жыцце, што воуна, як нi круцi, а выпрастаецца усяроуна». Жизнь, как шерстенная нить, как ее не закручивай, а все равно выпрямится!
