Свеаборг: страж Хельсинки и форпост Петербурга 1808–1918 - страница 18

.

Обострение отношений с Англией вновь сделало актуальным повышение боеспособности флота и укрепление береговой обороны Российской империи. В июле 1850 г. великий князь Константин Николаевич проинспектировал все подразделения Адмиралтейства в Свеаборге и наблюдал за стрельбами форта Густавсверд. Год спустя он вновь посетил Свеаборг и ознакомился с укреплениями на острове Скансланд. Особое внимание великий князь уделил вопросам обеспечения безопасности морского фарватера. Артиллерия Свеаборга была признана устаревшей, а гарнизон слабым для защиты побережья. После его визита артиллерия Свеаборга была усилена, а для защиты крепости прибыли еще два корабля^>{112}.

Но эти меры были недостаточны. Россия по-прежнему была уверена в своих силах, а ее руководство исключало вероятность возникновения конфликта на Балтике. В феврале 1853 г. император направил в Константинополь морского министра А.С. Меншикова, который предъявил турецким властям ультиматум с требованиями решить спор о ключах в пользу православной церкви и обеспечить права православных верующих на всей территории султаната. Турция согласилась с первым требованием, но категорически отвергла второе. В ответ Россия разорвала дипломатические отношения и 21 июня (3 июля) 1853 г. приступила к оккупации Молдавии и Валахии. Поддерживаемая Англией и Францией Турция потребовала вывести российские войска с занятых территорий и, не получив согласия, 4 (16) октября 1853 г. объявила войну России. Спустя две недели Россия также объявила войну Турции. А 18 (30) ноября 1853 г. Черноморский флот России под командованием адмирала П.С. Нахимова наголову разгромил турецкую эскадру в Синопской бухте. После этого Россия стала безраздельно господствовать на Черном море, а само существование Турции оказалось под угрозой. Англия и Франция не могли допустить такого усиления России и в конце 1853 — начале 1854 г. направили объединенный флот в Черное море. Россия сочла это нарушением Лондонских конвенций и разорвала дипломатические отношения с Англией и Францией. В ответ обе эти страны в марте 1854 г. объявили войну России. Эта война получила название Крымской, или Восточной.

Объявление войны стало неожиданным для России; ее руководство знало, что страна не готова к войне в Европе. Россия отставала от стран Западной Европы по уровню промышленно-технического развития и не могла конкурировать с современными вооружениями Англии. Особенно заметным было отставание России в развитии флота. Англия и Франция ускоренными темпами переводили свои корабли на машинную тягу. В 1853 г. командующий российским флотом великий князь Константин Николаевич направил своему отцу-императору докладную записку о положении дел на флоте. В ней отмечалось, что Балтийский флот России состоял в основном из плохо построенных и слабо вооруженных деревянных парусников. Корабельные орудия были разнотипными и с малой дальностью огня. Экипажи кораблей были плохо подготовлены и не соответствовали требованиям современных морских сражений. Офицерский состав проходил службу преимущественно в Финском заливе и не был готов к ведению боевых операций в реальных условиях. В этой связи, отмечалось в документе, необходимо предпринять срочные меры для улучшения состояния флота^>{113}.

Одной из таких мер стало формирование второго финского морского экипажа в составе 500 человек. Экипаж, созданный в 1830 г., состоял из 600 привлеченных на службу финнов. Для нового экипажа в Або, Бьёрнеборге и Свеаборге было построено 40 канонерских лодок, на каждой из них устанавливалось два орудия с двенадцатикилограммовыми снарядами. Лодки были неповоротливыми и слабыми по огневой мощи, их военное значение было ничтожным. Второй морской экипаж был расформирован в 1856 г., сразу по окончании войны^>{114}.

С английской стороны военными действиями руководил лорд Г. Палмерстон, который рассматривал Финляндию в качестве форпоста России при ее военном вторжении в Северную Атлантику. Он считал, что устремлениям России расширить свои владения необходимо давать отпор везде, где бы то ни было. Премьер-министр Дж. Абердин придерживался таких же взглядов