Поднявшись на второй этаж, девушка робко постучала в дверь мистера Прескотта. Саймон открыл дверь, и Камилла предупредила, что идет на чердак и пусть они не волнуются, если вдруг услышат над головой топот. Прескотт-старший прокричал ей из дальнего угла «доброе утро», и Саймон закрыл дверь. Камилла отправилась в соседнюю комнату, где был расположен вход на чердак и которую Рейборн со свойственным ему упрямым оптимизмом называл «детской».
Лестница на чердак находилась в чулане. Продираясь сквозь многолетнюю паутину, Камилла отважно полезла наверх. Там царила кромешная тьма, так как не было никаких окон. Хорошо еще, что Саймон предупредил девушку, где находится выключатель, и теперь она сумела на ощупь найти его. Раздался легкий щелчок, и помещение озарилось тусклым светом болтавшейся на длинном шнуре одинокой лампочки.
Комната, если ее, конечно, можно было так назвать, тянулась почти во всю длину дома. Вдоль одной стены, до самого потолка, стояли сундуки и чемоданы. Другую стену занимали ряды полок, куда были сложены ящики с этикетками, указывающими, что там лежит. А все пространство пола между этими стенами было заполнено всевозможными коробками, от больших до самых маленьких. В углу стояла мебель, затянутая чехлами от пыли, поэтому о том, что же таилось под чехлами, можно было только догадываться. «Да, – горестно подумала Камилла, – та еще предстоит работка».
Нетерпеливо откинув назад выбившиеся из хвоста пряди, она взялась за дело. После первых же нескольких ящиков, вытащенных с нижних полок, блузка выбилась у нее из джинсов, и девушка, чтобы не отвлекаться на постоянное за-правление ее обратно, завязала ее узлом на животе.
В первых ящиках никаких особых сокровищ не обнаружилось, лишь всякие по большей части не слишком впечатляющие безделушки. Из полезных вещей Камилла нашла несколько хрустальных чаш, которые неплохо смотрелись бы в столовой, если их, конечно же, предварительно отмыть до блеска. Пометив эту коробку, Камилла отставила ее в сторону.
Поднимаясь на цыпочки, чтобы дотянуться до следующей, она невольно отметила про себя, что гроза тем временем разыгралась не на шутку. Дождь оглушительно барабанил по крыше над головой, а раскаты грома устрашающе грохотали совсем близко.
– Не лезь. Тебе не достать, ты можешь упасть и пораниться. Сейчас сам сниму, – вдруг раздался голос за ее спиной. Девушка вздрогнула и обернулась. Ну конечно же, это был Зак.
– Ты мена напугал! – негодующе закричала она. И как ему удалось так неслышно подняться по лестнице? Хотя тут же сообразила, что шум дождя заглушил бы даже сильный топот.
– Зачем ты сюда пришел? Мне не нужна помощь. Я и сама отлично достану, – упрямо заявила она, снова поднимаясь на цыпочки и протягивая руки к коробке.
Однако не успела она схватить ее, как почувствовала на затылке горячее дыхание Зака, а в следующий миг он прижался грудью к ее спине. Наклонившись вперед, он тоже потянулся к коробке, но вместо того, чтобы снять ее, неожиданно накрыл ладонями руки девушки. С поднятыми над головой руками, ощущая спиной жар его сильного тела, она вдруг почувствовала себя совсем беспомощной. Только Камилла решила высказать Заку все, что думает о его попытках доказать свое превосходство, как раздался оглушительный удар грома, электричество отключилось, и чердак погрузился во мрак.
Девушка сдавленно вскрикнула.
– Не бойся. Все хорошо. Я здесь, с тобой.
Зак говорил спокойно и уверенно, но в его «ободрениях» Камилла не нуждалась. Ему же не объяснишь, что она скорее всего вообще бы не испугалась, находясь здесь одна, без него. Она боялась не того, что внезапно погас свет, а того, что он – Зак – стоит так близко в этой пресловутой темноте.
Сильные руки Зака соскользнули с кистей Камиллы, медленно-медленно поползли вниз по ее рукам, задержались на минутку на плечах, нежно поглаживая их и шею, а потом вновь заскользили вниз на талию, наполняя ее сладкой истомой, пока не остановились на ее голом животе.
Дыхание Зака опаляло затылок Камиллы. Он принялся покрывать нежными поцелуями ее шею, волосы.
– Камилла, – простонал он, развязывая узел блузки у нее под грудью. Губы его прочертили дорожку из поцелуев от ее уха к щеке, коснулись уголка рта. Тело Камиллы налилось какой-то дурманящей слабостью, по чреслам пробежала странная дрожь.