Она должна сказать. Должна признаться и попросить прощения, несмотря на свой страх.
Франческа подняла голову. Рошфор задумчиво смотрел на нее своими темными глазами. Да, он слишком догадлив. Герцог видит, что с ней что-то не так. И что это касается их двоих.
— Не хотите ли немного пройтись? — Рошфор предложил Франческе руку. — У Уиттингтонов очень красивая галерея.
— Да. Конечно. И музыка просто прекрасна.
Франческа взяла Сенклера под руку, и вместе они прошли через двустворчатые двери в длинный коридор, что проходил по одной стороне поместья Уиттингтонов. Галерея была увешана портретами предков и любимых животных, например охотничьих лошадей или собак, которые принадлежали тому или иному Уиттингтону. Франческа и Сенклер неспешно шли по галерее, останавливаясь у картин, но разглядывали их почти без всякого интереса. В коридоре больше никого не было, и их шаги раскатывались глухим эхом по полированному паркету. С каждым мгновением повисшая между Франческой и Сенклером тишина становилась все тяжелее.
— Я обидел вас? — наконец спросил Рошфор.
— Что? — вздрогнула Франческа и взглянула на герцога. — Что вы имеете в виду?
Рошфор остановился и повернулся к ней с мрачным лицом, с глубокой морщинкой меж сведенных бровей.
— За последние несколько недель я редко встречал вас на балах, вы появлялись в свете редко, а завидев меня, тут же поворачивались и исчезали в толпе. А если не могли предотвратить встречу, то использовали первую же возможность, чтобы извиниться и уйти. Могу лишь предположить, что вы не простили мне слов, сказанных в день, когда я узнал об отношениях Калли и Бромвеля.
— Нет! — запротестовала Франческа, порывисто схватив Рошфора за руку. — Это не так. Я не виню вас, правда. Я… Возможно, вы и выражались немного резко, но потом ведь извинились. К тому же у вас были причины для беспокойства. Но я не могла обмануть доверие Калли, у нее есть право самой выбирать свое будущее.
— Да, я знаю. Она очень независимая, — вздохнул герцог. — Понимаю, у вас не было выбора, к тому же вы не в силах контролировать мою сестру. Бог свидетель, я пытался, но не смог. Я поступил неправильно, поддавшись гневу. Принес извинения и посчитал, что они приняты. Но вы стали избегать меня.
— Нет, правда… — уверяла Франческа. — Я приняла ваши извинения и не держу зла за сказанные слова. Знаете, я уже видела вас в гневе раз или два.
— Тогда почему вы избегаете меня? — не понимал Рошфор. — Даже на свадьбе Калли мы говорили мало. — Герцог осекся, а потом спросил: — Это из-за того случая в охотничьем домике? Из-за того, что я… — Он замолчал.
— Из-за того, что вы подрались с женихом своей сестры? — Франческа улыбнулась уголками губ. — Из-за того, что вы сбивали вазы со столов в гостиной и переворачивали стулья?
Рошфор хотел возразить, но потом сам не сдержал улыбки:
— Ну… да. Из-за того, что я вел себя как дикарь. И выставил себя полным дураком.
— Мой дорогой герцог, — протянула Франческа с искрящимися от веселья глазами, — с какой стати мне обижаться за тот случай?
— Что ж, — усмехнулся Рошфор, — вы не переводите разговор на другую тему, и это уже хорошо. Но должен заметить, несмотря на свое поведение, я, в отличие от некоторых, не рассказывал небылиц.
Герцог бросил на Франческу шутливый взгляд.
— Небылиц? — Веер легонько хлопнул Рошфора по руке. Франческа заметила, что вся неловкость исчезла и они снова беззаботно подшучивают друг над другом. — Вы так несправедливы.
— Перестаньте, не станете же вы отрицать, что в то утро были… ну скажем, весьма изобретательны?
— Кто-то ведь должен был навести порядок? — парировала Франческа. — Иначе мы все оказались бы в затруднительном положении.
— Я знаю. — Лицо Рошфора стало серьезным, и, к удивлению Франчески, он взял ее за руку. — Знаю, что в тот день вы многое сделали для Калли. И я бесконечно признателен вам за эту «изобретательность». И доброе сердце. Если бы не вы, Калли оказалась бы втянута в серьезный скандал.
Франческа почувствовала, как под внимательным взглядом герцога запылали ее щеки, и отвела взгляд.
— Нет нужды благодарить меня. Я очень люблю Калли. Она мне как сестра.
