Свадьба Тоотса - страница 6
За дверью снова топочут ногами, затем медленно, словно плужные быки, в комнату вваливаются два человека, запакованные в шубы и башлыки. Судя по первому впечатлению, новые посетители прибыли прямиком с северного полюса, так невероятно обременены оба тяжелой одеждой.
– Здравствуй, Леста! – доносится наконец из башлыка того, кто вошел первым. – Будь добр, принеси быстренько кипятка и попытайся, ежели еще не поздно, разморозить наши руки и ноги. Черт побери, я превратился в большую сосульку и с превеликим удовольствием залез бы сейчас хоть в топящуюся печку. Нет, больше я на лошади в зимнюю пору в город не ездок!
– Тоотс, чертяка! – восклицает Леста. – Тебя и не узнаешь, стог сена, заметенный снегом, да и только. Стягивай скорее шубу, раз ты замерз! Погоди, я помогу.
– Оставь меня в покое, – отстраняет Тоотс Пеэтера, – лучше попробуй размотать этот сверток.
Школьный друг Лесты указывает рукавицей на другую фигуру, – это какая-то женщина, она переминается с ноги на ногу, пытаясь развязать узел своей шали.
– Само собой! – Леста спешит на помощь неповоротливой, упакованной в одежды фигуре. – Очень интересно, кого это я из-под этих свивальников извлеку?
– Разматывай, разматывай, – произносит Тоотс, стаскивая с головы башлык, – небось, тогда увидишь, кто это.
В конце концов оба гостя освобождаются от верхней одежды и проходят к столу – свежие и румяные, словно два красных яблока.
– Ну, Пеэтер, – говорит Тээле, растирая себе руки и дуя в кулачки, – давай теперь быстренько прочти нам что-нибудь из своих новых рассказов – именно ради этого мы к тебе и зашли.
– Еще успеется, – высказывает свое мнение Тоотс, – рассказы нас не разогреют. Лучше и впрямь постарайся раздобыть где-нибудь кипятка, как я уже сказал; у меня с собой бутылка, сделаем парочку стаканов доброго грога. А этого Тосова или Носова нет дома? [3] Он бы его быстрее сварганил!
– Носова нет, Носов занят делами торговли, но кипяток и без него добыть можно. Подождите здесь, присядьте, а я пойду и скоренько все соображу.
– Иди, иди, сообрази, а я пока что подарю своей невесте два-три сладких поцелуя, тогда к ей мигом вернется дух жизни, и кровь побежит по жилам быстрее.
– Видали молодца… – Тээле пытается сделать недовольное лицо. – Ты что, целоваться сюда приехал?
– А разве не все равно, где целоваться, в деревне или в городе? Ах да, Леста, постой, не уходи, я тебе сначала скажу, зачем мы в город приехали, да еще и на лошади.
– Ну? – Леста задерживается возле двери.
– Приехали, как ее… дитячью одежонку покупать. Решили кинуть ее загодя в сани, чтобы потом брать без всяких хлопот. Да у самого-то меня такой уж большой нужды в этом нет, но Тээле насела, поедем да поедем, привезем!
– Йоозеп! – восклицает Тээле, улыбнувшись. – Скажи честно, у тебя, наверное, винтика не хватает?
– Винтика?.. Может, и впрямь не хватает, только не мне о том судить, со стороны виднее.
– Это что еще за разговоры! Иди, иди, Леста, а я тут вместо поцелуев задам ему хорошую взбучку, да такую, чтобы он и в деревне ее помнил. Не все ли равно, где получить взбучку – в деревне или в городе.
В то время как Пеэтер Леста ставит в вигваме самовар, Тээле перебирает какие-то книги Арно Тали и между прочим говорит жениху:
– Не молол бы ты, Йоозеп, всякий вздор в чужом месте.
– Разве же это чужое место! – возражает жених. – Взгляни лучше, как много тут всяких вентерей и сетей. Все они – имущество этого Тосова или Носова. Летом они были там, по ту сторону «калидора», в вигваме; не знаю, с чего это их сюда перетащили? Ах да, Тээле, как насчет поцелуя? Ведь дорога была такая долгая и трудная.
– Что? – переспрашивает Тээле, отрывая глаза от книги. Девушка обнаружила между ее страницами маленькую записочку с какими-то пометками и иноязычными словами, в конце несколько раз было повторено одно и то же имя: Вирве, Вирве, Вирве…
