Говорить по секрету потеряло всякий смысл, но вот прилипло к Кириллу — не отодрать, — в роли этакого поэтического нюанса речи, всегда смелой и колоритной. Нетрудно вообразить его речь, окажись он вдобавок еще и внуком Жаботинского, но не будем травить душу, поскольку и без того он — человек выдающийся.
Выдающийся не в смысле известности, а в том смысле, что у него всегда выдается, выпирает ум. Как в тесной комнате острый угол стола, на который все натыкаются. На ум Кирилла тоже все натыкаются. Он всегда заявляет о себе еще до того, как его хозяин открывает рот: «Смотрите на меня, смотрите! Я ум Кирилла. Не правда ли, нет в мире ничего острее и сильнее меня!»
Ну, а уж, когда Кирилл сам заговорит, тогда и вовсе туши лампу, потому как никакой лампы не нужно. Его ум освещает все вокруг поярче самых ярких ламп. Вот такие мы еврейцы-плебейцы, еврейцы-эпикурейцы. Нам что дыму в глаза напустить, что ума — пара пустяков. Нам мало быть умными — нам не терпится поколоть этим чьи-то глаза. Нам мало быть богатыми — нам не терпится обвесить себя золотом с головы до пят. Нате, смотрите — нате, завидуйте!
Что поделать, люди не любят этого. Я тоже не люблю.
Сказать об этом Кириллу — бесполезно, потому что он немедленно с тобой согласится и начнет уверять, что сам об этом всю жизнь только и знает что говорит.
— Что же ты хочешь? Это же наши еврейцы. Разве они умеют иначе? Что? Да… Разве они понимают, что это некрасиво, что это уродливо? Я тебя умоляю, о чем ты говоришь? Тут разве есть о чем говорить? Послушай, не вбивай себе это в голову. А? Что?..
Вообще, он настаивает, что евреи его меньше всего интересуют и не будь антисемитов, он забыл бы даже думать о евреях. Но тем не менее, видимо, потому что антисемиты все еще кое-где есть, он то и дело приносит мне прекрасную патриотическую информацию. Начинает он обычно так:
— Что ты знаешь? Я тебе по секрету скажу…
Так, по секрету, он поведал однажды о том, что у славян, населявших территорию будущей Киевской Руси, слов Рус или Рос не было; что эти слова — не местного происхождения, а иноземного, и больше того: самого славянского племени под названием Рус или Рос тоже никогда не существовало; что, согласно книгам, как историков-норманистов (сторонников теории скандинавского происхождения Руси), так и их оппонентов, историков-антинорманистов, русы — народ на эти земли пришлый; что эти русы поначалу были вовсе не народ, а еврейские торговцы и пираты, отказавшиеся от иудаизма; что так оно и зафиксировано в арабских, персидских и еврейских рукописных источниках; что слово рус — это еврейское слово руш, означающее не что иное, как злодей, то есть человек злостно предавший иудейскую веру; что господствующей религией хазарского царства (или каганата) был иудаизм, что эти русы-евреи были прекрасными воинами и торговцами, что сначала они заселили и контролировали земли всего Северного Причерноморья, а уж потом, поднявшись дальше на Север, создали Киевскую Русь; что эта созданная евреями Русь лишь по случайности и под сильным политическим давлением со стороны Византии приняла византийское христианство, а, на самом деле, очень колебалась в выборе между исламом и иудаизмом — так что могло легко случиться, что Русь, как и Хазарский каганат, приняло бы религию Яхве и тогда… и тогда яснее ясного, что никакого русско-еврейского вопроса не существовало бы и так далее, и так далее, и так далее.
При этом он сыпал именами историков и названиями летописных источников с такой лихостью, будто сам был историком и читал все в подлинниках с непременной лупой в глазу.
Он доказывал, что, согласно книгам древнегреческого историка Мегасфена, первые еврейцы-русы пришли в районы Северного Кавказа и Северного Причерноморья вместе с первыми греческими колонизаторами сразу же после разрушения первого Храма, которое произошло, как известно, в 586 году до нового летоисчисления. Вторая волна евреев прикатила на эти берега вместе с персидской армией в 460 году до новой эры, о чем свидетельствуют такие-то и такие-то археологические раскопки в Крыму. В первые века христианской эры евреи составляли большую часть населения Боспорского царства, а в седьмом веке оказались весьма весомой прослойкой в Хазарии, занимавшей территории современной Украины и средней полосы России, на юг и запад от Москвы, вплоть до верховьев Волги.
