«Бо Риваж» был традиционным поместьем, наполненным духом почитания французской старины. Джейк и Эмбер ждали в тихом холле, гадая, захочет ли Сент-Оноре принять их. Казалось, ни Джинни, ни Лео не было поблизости, и Эмбер с облегчением вздохнула. Джейк сидел в безмолвии. Когда она взглянула на него, его лицо было пепельного цвета, а глаза — как горящие уголья.
— Мне страшно, — прошептала она, чувствуя, как холодок пробегает по спине.
— Монсеньор Сент-Оноре вас не примет, — объявила молоденькая девушка, представившаяся Джемаймой. Ее глаза виновато смотрели на них.
— Он должен сделать это, — отрезал Джейк.
— Нет, мистер Кавендиш, он очень болен и видится с людьми только по своему выбору, а вы даже не сообщили заранее о вашем визите.
— Скажите ему, что это касается Мэри и Каслстоу.
Девушка снова скрылась в глубине дома.
— Монсеньор Сент-Оноре побеседует с вами в саду. Идите прямо через заднюю зверь, — доложила на этот раз Джемайма.
Джейк схватил Эмбер за руку.
— Пошли, — резко сказал он.
— Мистер Кавендиш!
Джейк нетерпеливо взглянул на обеспокоенную девушку. Эмбер недоумевала: Джейк был будто сам не свой. Или наоборот — именно сейчас он был настоящий.
— Конечно, это не мое дело, — вежливо сказала Джемайма, — но ведь он умирает. Помните, пожалуйста, об этом.
— Вы очень преданы ему, — почти с вызовом заметил Джейк.
— Люди говорят о нем плохое, но миссис Джинни и мистер Лео знают, что это не так. Все это только слухи.
— Правда? Может, мы поговорим с вами позже, Джемайма? — И он заторопил Эмбер.
В небольшом саду их ждал человек, полулежащий в кресле. Его ноги были укутаны одеялом. Он был совершенно седой и тяжело кашлял. Хотя чувства Эмбер были противоречивы, она испытала к нему внезапную жалость. Она инстинктивно повернулась к Джейку:
— Не тревожь его.
— Без этого не обойтись.
— Но он, возможно, мой отец!
— Это еще не значит, что он достоин твоей жалости или уважения, — твердо ответил Джейк.
И, прежде чем она успела возразить, Джейк резко сказал Винсенту, с трудом поднявшему на них глаза:
— Я Джейк Кавендиш, а это моя жена.
Винсент внимательно посмотрел на них:
— Кавендиш из «Флейм Триз»?
Джейк коротко кивнул.
— Брат Каролины.
Казалось, старик не был удивлен резкостью его тона.
— Джинни говорила мне, что вы вернулись. Вы упомянули что-то о Мэри?
Джейк усадил Эмбер на стул и только тогда заявил без всякого вступления:
— Вы знаете, что Джинни не ваша дочь.
— Какого черта!.. — запротестовал старик. — Стюарт меня уверил в этом.
Эмбер переспросила:
— Стюарт?
— Мой шурин. Когда Мэри покинула меня, он о ней заботился. Он знает, что Джинни — моя дочь.
Эмбер больше не слушала объяснений Винсента.
— Стюарт… Вы имеете в виду Стюарта Брендона?
— Да, брата моей жены. — Винсент отпил немного воды и с удивлением следил за чередой чувств, отражавшихся на лице Эмбер. — Разве вы не знали? Моя жена была урожденная леди Мэри Брендон.
Она взглянула на Джейка, хотя внимание того было всецело поглощено Винсентом.
— Но у Стюарта не было сестры! — воскликнула она.
— По некоторым причинам не было — последние двадцать пять лет, — сказал Джейк.
— Никто даже не упоминал ее имени, — начала она.
— Старый граф и Стюарт были сражены побегом Мэри. Между ними был заключен негласный договор, что имя ее не будет упоминаться и все ее вещи уберут подальше от глаз, чтобы не огорчать отца.
Медленно воспринимала она эту информацию, ощущая себя вновь на зыбкой почве.
— Джейк, ты знал, что Стюарт был именно тем человеком, кто заботился о жене Винсента и подтвердил претензии Джинни?
— Конечно. Я не мог все рассказать тебе.
— Джейк, — проговорила она, трогая дрожащей рукой медальон, — Стюарт… у него не было причин лгать.
— У него были причины! — Джейк сжал ее ладонь. — Расскажи Стюарт правду, он потерял бы тебя. А больше всего на свете он хотел удержать тебя.
— Но Лео же ему сын! Уверяя, что Джинни — дочь Винсента, он тем самым терял Лео, наследника его имения. В этом нет никакого смысла!
— Есть. Помнишь, мы уже говорили об этом?
— Да, на свадьбе.
— У Стюарта был выбор: потерять Лео или тебя. А ты была ему ближе, чем сын.
— Но Лео его наследник, — запротестовала она.
