— Там нельзя было раскисать. Никогда и ни при каких обстоятельствах.
— Да, я знаю, у тебя есть характер. Но все-таки ты иногда плакала и жаловалась Мэри на судьбу.
— Неужели Мэри рассказывала тебе об этом? — спросила пораженная Эмбер. — Но ведь она… никогда не сплетничает.
— Да, именно она.
О Боже! Эмбер почувствовала себя преданной. Мэри была для нее гораздо больше, чем просто друг. Это с ней делилась Эмбер своими надеждами на будущее, своими страхами, это ей, как более опытной женщине, вверяла она свои сокровенные мысли. Поэтому слова Джейка потрясли ее… Как же так?.. Ее ближайшая подруга была с ним так же откровенна, как и с ней!
— Ну, ты опять готова развалиться на части. Именно сейчас это не годится.
— Это еще почему? — пробормотала она обиженно.
Он откинул назад голову и с минуту разглядывал Эмбер. И когда она почувствовала, что дыхание ее стало частым и прерывистым от смутных предчувствий, он загадочно произнес:
— Потому что ты должна быть готова к борьбе.
У нее как будто что-то оборвалось внутри.
— Что это значит? — выдохнула она.
Джейк помедлил с ответом, а затем произнес с леденящей душу небрежностью:
— Я вот думаю, какова будет твоя реакция, если я скажу, что не желаю, чтоб мы жили здесь. Допустим, мне просто не нравятся эти открытые всем ветрам, бесплодные шотландские земли и я потребую, чтобы мы уехали отсюда в какую-нибудь другую страну. Что ты на это скажешь?
Это было немыслимо. Ее глаза расширились от ужаса: какая жестокая шутка!
— Бесплодные?! Они вовсе не бесплодные!
— Ты была когда-нибудь в тропических джунглях, Эмбер? — мягко поинтересовался Джейк. — Там, где бананы и манго растут как трава и где круглый год цветут цветы.
— И где вообще нет времен года, — выпалила она в ответ. Ее глаза ярко блестели в свете луны. — Где нет ковров из снега на холмах, нет туманов, висящих в узких горных долинах, нет солнца, миллионами бриллиантов вспыхивающего на чешуе лососей, которые плещутся в наших реках.
— Послушать тебя, так Шотландия — рай земной.
— Да! Именно так я и думаю! — Она готова была разрыдаться, его пренебрежительный тон разрывал ей сердце. Джейк ненавидит Каслстоу… Он хочет, чтобы она покинула его. — Я думала, тебе все равно, где жить… Мне же придется остаться здесь… Я не могу сейчас уехать: это разобьет мне сердце!
— Я думал, оно уже разбито, — заметил он спокойно. — И поскольку ты сейчас не в себе, — сказал он, будто нарочно дразня ее, — я абсолютно уверен, что смогу убедить тебя уехать отсюда, если захочу!
— Черта с два! Ничего у тебя не выйдет! — процедила Эмбер сквозь зубы.
Огромный прилив сил, неизвестно откуда взявшийся, заставил ее выпрямиться и броситься в атаку. «Не в себе»! Хорошо же, она покажет ему, кто тут не в себе!
— Возможно, некоторое время назад ты мог заставить меня делать, что тебе угодно. Я согласна, что в Африке я действительно была похожа на зомби — когда Энцо бросил меня. Поэтому ты смог подчинить меня себе, взяв на себя все хлопоты и решения… А я хотела только одного — вернуться домой, все остальное казалось несущественным. Но сейчас другое дело! — с нажимом произнесла Эмбер. — Сейчас ты угрожаешь отнять у меня все, что мне дорого!
— Маленький коттедж посреди пустоши? — с сомнением спросил он, скептически приподняв бровь.
— Он значит для меня больше, чем все самые прекрасные места на земле! Я никогда не уеду отсюда! Никогда! Скорее, я разведусь с тобой! Слышишь ты или нет?!
— Я слышу, — казалось, он от души забавлялся, — по крайней мере половина Шотландии, наверное, слышит это.
— А мне наплевать! Пускай слышит! — Она в гневе откинула назад голову. — Это непростительно, Джейк! Выходит, ты ждал, пока мы поженимся, чтобы сказать мне об этом: ты надеялся, что я буду чертовски благодарна тебе за спасение моей репутации, буду таскаться за тобой, как неразумное дитя, покорное и послушное, обеспечив семью Кавендиш наследником без всяких усилий с твоей стороны. Удобно, ничего не скажешь! Ты надеялся, что я буду покоряться любому твоему приказу только потому, что жизнь потрепала меня и я, по твоему мнению, должна была превратиться в жалкую, безмозглую курицу.
