Ведь понимает же он, что не может моя бабуля свою натуру, ведьминскую, коварную и вредную, перебороть и пакость тому, с кем враждует, не подсунуть.
– Приворотные.
Я открыла рот, закрыла и ничего не поняла. Что за странная война! И не менее непонятные подарки.
Ничего, встречусь с бабулей, всю правду из нее вытрясу. Ни к чему ей иметь тайны от единственной и горячо любимой внучки!
Саламандра, до этого сидевшая возле двери, подбежала, забралась на бортик ванны и неожиданно прыгнула в воду. Немного поплавала, не сводя при этом глаз с Влада Кощеева, так, что я начала опасаться, как бы она его не подпалила, и вдруг забралась к нему на плечо. И не капли ведь его не боится, чует… добро? Вот странно! Не может же злодей оказаться… иным? Или я чего-то решительно не понимаю?
– Какая забавная, – протянул Влад и погладил ящерку.
Та довольно фыркнула и растянулась на его плече. Кощеев рассмеялся, и смех этот серебряными колокольчиками разлетелся по ванной. Тело окутал жар – ни вдохнуть, ни выдохнуть. И запредельно остро вдруг почувствовалась близость Влада.
Как странно, что он не пытался переступить грань, хотя нас разделяли всего лишь пена и полумрак, созданный им же самим.
– Согрелась? – уточнил наследник Кощея спустя время, когда наконец перестал поглаживать саламандру и перевел взгляд на меня.
– Да.
Знал бы он, насколько мне жарко от того, что просто нахожусь с ним в одной ванне!
– Тогда помоги мне волосы промыть, а я, так и быть, помогу вычистить твои от золы.
– Можно же магией, – пискнула я, надеясь, что Влад не подозревает, что от золы никакая ворожба не поможет.
Увы, он это знал и этак скептически уставился на меня.
– Ну мои-то ладно, чары не помогут, но ваши волосы…
– Должен же я получить хоть какое-то удовольствие, – спокойно заметил Влад, но посмотрел на меня такими глазами, что захотелось уйти под воду и утонуть, став русалкой.
Ворожит и не останавливается! Но что-то внутри меня подсказывало, что никаких чар прямо сейчас Влад не использует, и то, что я чувствую, это настоящее и искреннее. И этот сумасшедший жар во всем теле, и вспыхнувшее первое и робкое желание, и ощущение того, что мир переворачивается с ног на голову и уже никогда не будет прежним после таких взглядов Влада.
– Между прочим, сделка честная, – сказал Кощеев и протянул мне флакон с шампунем.
Тот пах горными травами и свежестью, и я сдалась, когда Влад отвернулся, и принялась мыть его волосы.
Странный он все же. Доверить такое дело едва знакомой служанке. Да тут такого можно наплести, такого наворожить… Бабуля бы меня не поняла, узнай, что упускаю такой шанс. Но вместо того чтобы пакостить и мстить Владу непонятно за что, я принялась просто мыть его волосы. Расчесывала их пальцами, перебирала и совсем по-глупому улыбалась.
Околдовал меня этот ледяной колдун. Однозначно.
И околдовал снова, когда принялся намыливать мои волосы, помогая отчистить золу. Прополаскивал умело, прядки распутывал осторожно и бережно, я даже расслабилась от его действий и едва не замурлыкала, блаженствуя в горячей воде, так приятно пахнущей травами.
Уставшее за день тело отдыхало, а в душу возвращался мир и какое-то запредельное чувство умиротворения и счастья.
М-да… Кажется, понимаю, почему Кощеева так боятся. Он любого с толку собьет. Утром едва не заморозил, а сейчас согревает заботой.
– Готово! – сказал Влад, ничего не подозревая о моих мыслях.
– Тогда давайте выбираться.
– А вымыться? – удивился он.
– Спинку потереть? – ехидно уточнила я.
– Было бы неплохо, – заявил Кощеев и отвернулся.
Ну погоди у меня! Сейчас я тебе спинку-то потру!
Выбрала мочалку пожестче, намылила цветочным мылом и принялась за дело. Даже вспотела от усердия, так старалась. Влад молчал, и когда я опустила мочалку в воду, прополаскивая, окунулся сам, смывая пену. Зато моя злость вместе с этим ушла, и я уже спокойно домывалась, пока он отдыхал. Слава Зачарованному лесу, не пытался предложить мне помощь. Лишь глаз с меня не спускал, рассматривая и о чем-то размышляя.
Меня он совсем не стеснялся, а я как-то перестала сгорать от смущения в его присутствии. Какое счастье, что бабуля не ведает, что я принимала ванну с наследником Кощея. Она бы тут все точно испепелила. Вопрос: почему же этого до сих пор не сделала я? Может, потому, что увидела в Кощееве сердце пусть и гордое, но горячее и справедливое. Не чуждо оно добру. Иначе бы не пошла к нему саламандра, а моя сила причинила бы лишь боль. Не терпит она тьмы.
