– Так. – Дана приоткрыла окно, впуская внутрь вечерний ветер и шум никогда не спящего города. – Я не думаю, что надо так волноваться. – Спокойно подытожила она, даже не обернувшись ко мне. – Вариант такой: инопланетяне среди нас и провели над тобой три опыта. Мы мечтали об этом. Теперь ты будешь бабкой-целительницей. – В ее голосе не было ни грамма смеха, но, по видимому, эти слова должны были вернуть мне хорошее настроение, хотя на самом деле вызвали совершенно противоположные эмоции.
– Да иди ты! – Гневно огрызнулась я.
– Ща, штаны только натяну, ага! – Хмыкнула подруга, абсолютно не желая понимать, что я чувствовала сейчас. – Если ты теперь огнеметатель, то сможешь повторить. А если нет – у нас были массовые глюки. Нефиг было текилу с самбукой мешать.
– А как же мужик? – Пробормотала я.
– Ну, что мужик… Не будет больше к девкам ручонки тянуть. Рубашку то ты ему подпортила!
– Я ее сожгла! – Завопила я, пытаясь донести до Даны такую простую и очевидную истину.
– Как по мне, так ты ее просто рванула. По крайней мере, дырка там была. – Забормотала хозяйка квартиры, наконец, соизволив посмотреть в мою сторону.
– Я ему и кожу сожгла!
– Да ничего ты не сожгла! – Немного раздраженно отмахнулась она. – Мало ли, как там свет мигал в том клубе. Тем более, мы бухали. Давай, жги огни. Иначе это все глюки.
Я посмотрела на свои руки. Длинные пальцы, светлая кожа. Кисти, как кисти. Ничего необычного.
– И что я должна сделать? Сказать «Огонь! Гори!»?
– Ну, я не знаю, – Дана тоже посмотрела на мои ладони. – В клубе ты же что-то сделала? Если сделала…
– Я не знаю… – Растерянно пробормотала я, стараясь вспомнить, что же такого сотворила, чтобы огонь начал гореть.
– Зажигается? – Через некоторое время с ноткой любопытства спросила подруга.
– Нет.
– Ну, вот и ладненько. Пойдем есть, а то ты дрыхла весь день, пора и подкрепиться.
И действительно, внезапно я почувствовала адский голод.
– Мне кажется, что я бы и слона сожрала, – улыбнулась я. «Видимо, это и правда были глюки!» – Тем временем пронеслась мысль в моей голове, заставив вздохнуть с немалым облегчением.
– Мадам, на ужин у нас подают макароны с сыром! – Шутливо протянула мне руку Дана, совершенно не обращая внимания на мои переживания, отчего мое настроение неспешно, но верно поползло вверх.
У нее был поразительный дар, она могла успокаивать. Рядом с ней хотелось жить, даже когда происходили самые ужасные вещи. Спокойное лицо, пара выверенных фраз – и мой гнев или мои слезы улетучивались, как и не бывало. А ведь я с самого детства я была трудным ребенком! Другие дети могли радоваться жизни, играть в песочницах, бегать на переменах, а позже и целоваться по углам, но я никогда не была похожей ни на одного из них. И глядя на их незатейливые радости, мне всегда хотелось выть от серости, окружавшей меня во всем. А затем накатывали внезапные вспышки ярости и ненависти ко всему живому. И каждый раз моим родителям приходилось прилагать массу усилий, чтобы успокоить разбушевавшееся чадо. А затем, когда я стала немного старше и стала больше понимать, пришла безысходность, ведь каждый день был, как брат-близнец, похож на предыдущий: проснуться, собраться, пойти на учебу, а потом и на работу, вернуться, переделать домашнюю работу, лечь спать. Месяц за месяцем, год за годом. И вокруг только серые люди, для которых чуть ли не наибольшей радостью становился новый бестолковый сериал. Я фальшиво улыбалась, когда надо было улыбаться, и, сжимая зубы, молчала, когда надо было молчать. Словно попав в заколдованный лабиринт, я не могла найти выход, постепенно привыкая сдерживать себя и каждый день мечтая только об одном: лечь спать, чтобы хоть на несколько часов забыться и отрешиться от постылого и бесперспективного проживания дней. Но где среди всего этого была я?! Настоящая! Отбросившая маски! Ответа не было.
А потом в моей жизни появилась она! Дана! Словно данная мне самой Судьбой! И все перевернулось с ног на голову, как в каранавальную ночь, когда на смену однообразным дням приходит яркий и шумный праздник.
