Дорожку расстелили, запорошили свежим снегом, потом, размахивая пушистым веником, размели снег в разные стороны. Повторив эту процедуру несколько раз, взялись за концы коврового полотна и, подняв её, резко опустили. Раздался хлопок, и две огромные волны, змеясь, побежали по ковру, встретились на середине и подняли её на высоту возмущённой пятёрки, вынужденной отдуваться за всю роту. Вероятно, неудовольствие передалось дорожке, и она резко взбрыкнула с себя снежный пух и пуховый снег. Через пятнадцать минут из казармы показался старшина в блестящих, чуть смятых сапогах, в шапке кирпичиком, с тремя рядами колодок и маленьким парашютом на гимнастёрке.
— Всё, вычистили, — кинулся ему навстречу Витька.
Старшина неторопливо прошёл вдоль дорожки и приказал последний раз засыпать снегом, вымести и расстелить в коридоре.
Витька первым схватил фанерную лопату и побежал за угол казармы, где лежал чистый снег. Через пять минут свежая с мороза дорожка легла на блестящий малиновый паркет, и Витька, надев через плечо сумку сержанта, бежал вместе с Санькой в библиотеку, здание которой примыкало торцом к казарме седьмой роты.
У первого подъезда Санька с трудом оттянул тяжёлую дубовую дверь, которую держала толстая, с любительскую колбасу, пружина.
Витька нырнул в прореху двери, Санька, шмыгнув вслед за ним, успел влететь в проём, пока дверь не захлопнулась, выстрелив крупнокалиберной гаубицей.
Преодолев два пролёта, на втором этаже уже Витька толкнул дверь. Она пропустила их в коридорчик, откуда направо можно было пройти в читальный зал, налево – в библиотеку. В огромном читальном зале сидело двое суворовцев. Старший, обложившись книгами, склонился над тетрадками и что-то усердно писал. Младший перелистывал подшивку «Крокодила» и тоненько хихикал.
В комнате, где выдавали книги, сидела полная женщина с широким красным носом и тёплыми добрыми глазами. В седых волосах невысокой стеночкой поднимался коричневый гребешок, а на плечах, будто разнеженный зверёк, повис толстый пуховый платок.
— Добрый день, мальчики, — заметно обрадовалась женщина. – Вы, наверно, в библиотеку первый раз пришли, — внимательно рассмотрев Витьку, сказала она. – А Вы здесь уже были, перевела взгляд на Саньку. – Сейчас я вам оформлю абонемент, — она вновь обратилась к Витьке, — а Вашему другу мы подберём что-нибудь фантастическое. Он у Вас фантастику любит? «Человек-амфибия», наверно, почитать интересно будет.
— Я кинофильм видел, — ответил Санька.
— Ну, тогда, может, «Человека-невидимку» Герберта Уэллса? – положила на стол тонкую книжку библиотекарша.
Санька стал послушно переворачивать страницы, с волнением ожидая, как библиотекарша среагирует на ту фантастику, которую попросит Витька.
— Ну а Вам, коль Вы к нам в первый раз, конечно же, хочется почитать книжку о суворовцах. У нас есть такая чудесная книжка, называется «Алые погоны». – Она взяла с полки пятого класса потрёпанную книжку с улыбающимися суворовцами в белых гимнастёрках на обложке и протянула Витьке.
— Нет, — мотнул он головой, не решаясь сказать, зачем они сюда пришли.
Санька заволновался, но библиотекарша, ничего не замечая, продолжала перечислять:
— Может, военные мемуары, или вот книжка тоже хорошая – «Сын полка», — снова потянулась она к стеллажу для пятиклассников.
— Нет, не надо, — тихо сказал Витька. – Нам что-нибудь про любовь…
Санька почувствовал, как бьётся его сердце, а что творилось с Витькой, можно было только догадаться. Он стал малиновым, как редиска.
— Так что вы хотели бы почитать? – будто не расслышала библиотекарша. – Из какой вы роты? – она ещё раз оглянулась на полку, где на картоне чёрными жирными буквами было выведено «Пятый класс».
— Про любовь, — опять тихо, но твёрдо повторил Витька. – Нас про любовь интересует. – Голос его, наконец, приобрёл уверенность, редисочная краска осталась только на щеках. – Мы из седьмой роты. Майор Сорокин наш командир.
— Майор Сорокин? – в голосе библиотекарши зазвучали нотки страха. Она втянула голову в плечи, и Саньке показалось, что маленькая коричневая крепость в её волосах утонула в причёске.
