Удивляясь собственной сообразительности, Лола вспомнила какой-то телесериал и поняла, что так на экране прибора изображается звук человеческого голоса, то есть таким сложным образом больной что-то внушают во сне. Ну да, клиника-то с психическим уклоном, доктор Мовсесян потихоньку вправляет мозги своим пациенткам. Там, в общедоступной части клиники, дамы довольствуются арома– и иридотерапиями, а тут дела посерьезнее.
Лола невольно поежилась, все же это очень неприятно, когда кто-то копается у тебя в мозгах. А вдруг он все перепутает и внушит что-нибудь не то? Хотя, может, у этой больной как раз в голове все перепутано, и доктор хочет это все поставить на место и привести в порядок… А на вид нормальная женщина, бледная только очень. Ну, психи все нормальные, когда спят…
Лола еще раз оглядела комнату и увидела вторую дверь, надо понимать, санузел. Сама не зная зачем, она сунулась туда.
Санузел как санузел: унитаз, кабинка душевая, зеркало большое, плитка кафельная. Все чисто и аккуратно. Удивляла только другая дверь, напротив той, через которую вошла Лола. Ей не понадобилось много времени, чтобы сообразить: санузел общий для двух палат, в данном случае для пятой и седьмой. И именно в седьмую палату вошел муж Алены Коноплянко, то есть там она и находится.
Лола тихонько повернула задвижку на двери и приоткрыла ее на малюсенькую щель. И тут же услышала крик. Орал муж.
– Ну, сколько же тебе надо твердить одно и то же?! Ну, ты что, хочешь, чтобы у меня фирму отобрали?!
– Ну Тосик… – послышался слабый голос Алены.
– Ведь наехала баба по полной программе! – не слушая, продолжал он. – Ведь в суд она грозится подавать, а если так, то потребует несусветные деньги! А у нее лапа какая-то в Комитете по финансам, запросто могут мне кислород перекрыть! Ты что хочешь, чтобы я фирмы лишился? Ты этого хочешь?
– Ну Тосик… – пыталась вклиниться в гневный монолог Алена, – я не…
– Вроде бы не полная дура! – гремел муж. – Так за каким чертом подружке натрепала, где ты находишься?! Мозги, конечно, у тебя куриные, но тут и соображать ничего не надо – только меня слушать!
Лола за дверью жутко возмутилась – попробовал бы с ней муж разговаривать в таком тоне! И совершенно неважно, что у нее нет мужа, дело вовсе не в этом! А может, как раз в этом, потому что она – самостоятельна и независима, поэтому никому и никогда не позволит так с собой обращаться. Даже Леня Маркиз, если очень на нее рассердится, и то никогда не позволяет себе такого! А тут… пускай у этого Коноплянко неприятности, но жена все-таки неважно себя чувствует, и такими словами нельзя ее оскорблять.
Тут до Лолы дошло, что никаких неприятностей у господина Коноплянко нет, то есть, конечно, может, они и существуют, но вовсе не со стороны Лолы. Не собирается она на него наезжать и в суд подавать не собирается, потому что с лицом у нее все в порядке (тьфу-тьфу, чтоб не сглазить). Так за каким бесом Антон Степанович запер свою жену в клинике, хотелось бы знать?
Что она серьезно больна, не похоже. Потому что тут, в этой клинике, травму черепа не лечат, для этого другие врачи нужны. А если она просто так отдыхает, то отчего нельзя никому звонить? Для чего эти тайны мадридского двора? И ведь не объяснишь его вопли чисто воспитательными соображениями, Лола чувствовала по голосу, что муж Алены здорово злится. Ну не из-за машины же его так разобрало!
За дверью между тем послышалась какая-то возня.
– Где он?! – рычал Коноплянко. – Где мобильник?!
– Но, Тося, я же говорю тебе, что у меня нет телефона! И я не звонила Ольге! – вскрикнула Алена. – Никому не звонила! Ты что, мне не веришь? Ой, больно…
– Что здесь происходит? – услышала Лола уверенный голос, несомненно принадлежащий человеку южного типа.
Как уже говорилось, Лола прекрасно разбиралась в голосах, акцентах и диалектах, поэтому посчитала вошедшего доктором Мовсесяном. И не ошиблась.
Доктор с первого взгляда производил неизгладимое впечатление. Был он не слишком высок ростом, зато с пышной седоватой гривой и яркими темными глазами, похожими на две большие маслины. Еще доктор имел большой нос с горбинкой и красногубый рот. Этот самый рот как-то выпадал из общего впечатления, уж слишком красными были губы. Лола не могла отделаться от мысли о вампире. Хотя, конечно, белый халат очень доктора облагораживал.