– Постойте, – насторожился Маркиз, – вы тогда здесь сидели? На этом самом месте?
– Разумеется! Я всегда исключительно на посту! Мимо меня ни одна муха не пролетит!
– Да-да. – Маркиз выразительно взглянул на кошку. – Но если вы находились на своем посту, как вы могли видеть и даже слышать, что происходит на стоянке?
– Очень даже просто. – Галина Семеновна привстала, протянула руку и отдернула коврик, висевший над кушеткой. За этим ковриком оказалось окошко, выходящее на улицу перед входом в дом.
– Вот, смотрите – отсюда мне все видно, – заявила консьержка. – А если окошко открыть, так и слышно. Только через это окно дует, вот я его и завесила ковриком, а то Марусе спать холодно, и у меня тоже от сквозняка спину ломит. А что Сергей Сергеевич говорит, чтобы я за машинами тоже приглядывала, так я за те гроши, что мне платят, не обязана радикулит наживать…
– Постойте, – перебил ее Маркиз. – Про радикулит мне не интересно. Значит, в тот день, когда приезжали люди с кастрюлями, окошко было открыто и вы видели стоянку?
– Ага, открыто было, – кивнула Галина Семеновна. – Потому как Сергей Сергеевич должен был прийти, так чтобы он видел…
– Ладно, с Сергеем Сергеевичем все понятно. Вы мне лучше скажите, на какой машине приехали те люди с кастрюлями?
– На какой? – переспросила консьержка. – На обыкновенной… зеленая такая машина, «каблучок», а сбоку на ней написано «Кастрюли фирмы “Агент”»…
– «Агент»? – переспросил Маркиз. – Какое-то странное название для кастрюль.
– Или не «Агент»… – задумчиво проговорила Галина Семеновна. – Но как-то очень похоже… Какое-то слово непростое, иностранное… – Вдруг лицо ее просветлело, как светлеет небо после грозы. – Чего я гадаю-то? У меня же бумажка от них осталась! Там это название в полный рост напечатано!
– Какая бумажка? – оживился Леня.
– Да какая, самая обыкновенная! – Консьержка наклонилась и вытащила из-под ножки своего столика сложенный вчетверо листок бумаги. – У меня столик шатался, а на нем и чайник, и телевизор, так нехорошо, если столик шатается, так вот, чтобы он не шатался, я эту бумажку сложила и сюда подсунула…
Словно для того, чтобы подтвердить слова консьержки, столик предательски покачнулся.
– Вот видите, какой шатучий! – огорчилась Галина Семеновна. – Без этой бумажки прямо не знаю, что делать!
Леня нетерпеливо взял у нее бумажку.
Это оказался отпечатанный на принтере листок, в котором сообщалось, что кастрюли шведской фирмы «Регент» отличаются высоким качеством, экологической чистотой и удивительно долгим сроком службы. И что покупка этих кастрюль – правильное решение, которое укрепит фундамент любой семьи.
– Вот, значит, не «Агент», а «Регент»! – обрадовалась консьержка. – Я же помню, что какое-то слово иностранное!
– А как эта бумажка к вам попала? – спросил Леня, с интересом разглядывая листок.
– Очень даже просто. Они, когда уходили, видно, очень торопились. Прошли мимо моего окошечка, я гляжу – бумажка эта выпала, я и говорю, женщина, вы что-то уронили! А она так торопилась, что даже не обернулась…
«Ну да, – подумал Леня, – они очень спешили скрыться после провала попытки кражи…»
– Я, значит, вышла, подняла эту бумажку, думаю, может, что важное, а оказалась ерунда… Хотела в мусорку бросить, а тут про столик свой вспомнила. Думаю, очень удобная бумажка, ну и подложила под ножку. Столик и перестал качаться… столик у меня очень шатучий, сами видите, а на нем и телевизор, и чайник…
– Ладно, с этим понятно! – Леня остановил консьержку, которая снова вернулась к излюбленной теме, аккуратно сложил бумажку и на всякий случай спрятал к себе в карман.
– А как же мой столик? – забеспокоилась Галина Семеновна. – Он же без этой бумажки не устоит! А у меня на нем все – и телевизор, и чайник, и кружка…
– Не волнуйтесь, мы непременно что-нибудь придумаем! – Леня огляделся, заметил на кушетке рекламную газету, оторвал от нее кусок, сложил в несколько раз и подложил под ножку столика. Качание прекратилось.
– С бумажкой понятно, – продолжил Леня. – А что насчет машины? Ну, той машины, на которой они приехали? Может, вы случайно и ее номер запомнили?
