Но, когда проводилась денацификация, никто не говорил о национальном примирении между Гитлером и его жертвами. Жертвы денацифицировали тех, кто их привел в соответствующее ужасное состояние, согнал в Освенцим и другие лагеря, топтал ногами, унижал. Потом эти жертвы взяли реванш вместе с оккупационными войсками на обломках, на руинах Германии. Не было никакого национального примирения. Почему же десоветизацию, равную денацификации, можно назвать национальным примирением? Мы будем оплакивать Лазо и других, мы будем учитывать их мечты, их идеалы, их веру в светлое будущее? Или мы будем в одностороннем порядке принимать позицию одной стороны и после этого говорить о национальном примирении? Так же нельзя.
Это делается с подачи Вильнюсской конференции Парламентской Ассамблеи ОБСЕ. Есть резолюция ОБСЕ, по которой именно так надо приравнять нацизм к сталинизму, советизму и пр. Авторы этой резолюции требуют юридических последствий от России, когда она признает все это. Это далеко идущие последствия, потому что потребуется признать оккупацию Прибалтики, а это очень серьезный вопрос.
Как я уже говорил, реабилитация жертв, в которые будет включен атаман Краснов и другие, будет означать актуализацию снова темы «Казакии», а также других тем. Проводить эту десоветизацию будут басмачи и Ваффен СС, то есть те, кто служил когда-то в Ваффен СС, или те представители новых поколений, кто по-прежнему служит этим же идеалам. Они будут десоветизаторами! Бандеровцы будут десоветизировать Харьков и Донецк, Севастополь и Николаев, а также Одессу и другие города.
Мы понимаем, что машина запускается из-за рубежа и запускается очень серьезным образом. Казалось бы, в 2009 году президент Медведев, который руководит международной политикой, дал соответствующие санкции на то, чтобы МИД осудил эту программу. Ведь у нас президент руководит внешней политикой, МИД не может сам по себе осуждать программу. Государственная Дума осудила эту вильнюсскую затею. Все сказали ей «нет» в 2009 году. В том же 2009 году президент Медведев в Послании к Федеральному Собранию отметил, что все, чем мы пользуемся, все, что мы имеем, все, что спасает нас от катастрофы, есть советское наследство. Это советские атомные электростанции, советская промышленность. Он сказал, что нехорошо же так: мы живем за счет предков, это они все сделали, нам надо и самим что-нибудь сделать.
Одновременно с этим господин Караганов в присутствии президента Медведева говорит о том, что за последние 100 лет России почти нечем гордиться. Разве что Великой Отечественной войной, говорит он дальше, да и то с соответствующими натяжками.
А Гагарин? А созданный гигантский промышленный комплекс? А новое качество жизни, которое мы тем не менее обеспечили? А великая индустрия, наука, культура? Всем этим нельзя гордиться?
Президент Медведев говорил в 2009-м году, что мы должны гордиться всем этим. Что у нас ничего нет, кроме того, что нам досталось в наследство от Советского Союза, и поэтому мы, новое поколение, почитая все это, должны хоть какой-то вклад внести сами. Говорил о том, что за 20 лет ничего не создано, а то, что было создано нашими отцами и дедами, прожирается…
Теперь же, в 2011-м, в программе президентского Совета по правам человека говорится о том, что нам нечем гордиться. Понятна разница?
Итак, в 2009 году Россия с негодованием отвергла в лице ее руководства, президента Медведева, инвективы Парламентской Ассамблеи ОБСЕ — Вильнюсскую резолюцию.
А в 2011 году мы вдруг читаем документ, в котором густо вкраплены тезисы Вильнюса. Ровно те тезисы, которые были произнесены тогда, и согласно которым мы должны приравнять свое историческое прошлое к нацистскому, должны соответствующим образом подвергнуться денацифицикации — в точности так, как это было в Германии, и так далее.
Внимательно читая программу, выявляйте ее пункты, которые являются ключевыми. Ведь суть, ось программы не в том, чтобы поставить памятники жертвам репрессий, определив, кто это такие (я уже говорил об Эйхе или Тухачевском), и после этого осуществить какое-то национальное примирение.
