Так что же такое империя? Как она устроена? А как устроено национальное государство? Какова судьба национального государства в XXI веке? Что представляет собой так называемый «кризис национального государства»? Это ведь серьезные вопросы.
Давайте собирать по этому поводу статьи, книги, новые оригинальные исследования. Давайте это изучать, если мы хотим противостоять распаду, нарушению государственной целостности.
Пятый подраздел — смыслы и территория. Как макросоциальные идентичности связаны с территориальной целостностью? Ведь территория, особенно в России, — это еще и территория смыслов. Если мы теряем смыслы, можем ли мы сохранить территорию?
Мне памятно, как в Нагорном Карабахе один мой собеседник пошутил: «У нас демократия, понимаешь… У нас можно пить до дна или до конца». Налил мне вино, потом грустно на меня посмотрел и сказал: «Народ, который начал изменять свою историю, обречен на то, чтобы делить территорию… Так до дна или до конца будем пить с тобой?» И было ясно, что он подразумевал: «Да минует нас чаша сия». Очень умный был человек, очень грустно смотревший на происходившее.
Мы увидели, как с покаяния за сталинизм начался распад СССР. Мы понимаем, что каждый раз, когда речь идет о покаянии, речь фактически идет о том, чтобы начать в очередной раз делить территорию. Что никого из продвинутых (говорю в кавычках и без кавычек) людей ничто по существу больше не интересует.
Так вот будем ли мы изучать соотношение смыслов и территорий и логику всех этих покаяний? А также теоретические работы, на основе которых велись и ведутся эти процессы? В частности, Бжезинский писал о том, как историческое время можно превратить в актуальное время. Это очень серьезные разработки. Будем ли мы этим заниматься?
Шестой подраздел — сепаратизм как общемировая тенденция. Например, в Испании понемногу идет процесс распада. Каталония фактически уже стала независимым государством. Идут постоянные разговоры о том, как будет разделена Англия… Какие тенденции возобладают во Франции… Есть карты, на которых указано, как через 20 лет возникнет еще 150 новых государств. Есть вообще желающие превратить каждую этническую территорию в отдельное племенное государство.
Так будем ли мы обсуждать сепаратизм как общемировую тенденцию? Найдутся ли желающие? Хотят ли они только знакомиться с этими материалами или они хотят вносить свою лепту? Хотят ли они, в конце концов, заниматься распространением этих материалов и увязывать процессы, происходящие у нас, с процессами, происходящими в мире? А главное — искать ответ на вопрос, как эти процессы преодолевать, если мы действительно хотим сохранить территориальную целостность?
Седьмой подраздел — это опыт развала СССР в ходе так называемой перестройки. Я уже говорил о покаянии и о покаянии-2, которое сейчас заново инспирируется… или какое оно уже по счету? Покаяние-3, -4… За хрущевским покаянием последовали горбачевское, ельцинское… Теперь новое… Все эти покаяния — это же только части перестроек. Перестройки и есть процессы, направленные на обрушение сознания, а значит, и территориальной целостности. Как проектировщики этих процессов намереваются сейчас осуществлять их?
Восьмой подраздел — это сепаратизм в псевдорусском духе, так называемый «уменьшительный» национализм. Я в предыдущих передачах говорил о том, что сейчас не надо бороться с национализмом в целом. Национализм национализму рознь. Важно выделить «уменьшительный» национализм.
Ксенофобия — это не синоним шовинизма, это его прямая противоположность. Ибо шовинист хочет захватить как можно больше территорий, причем поначалу намерен угнетать население этих территорий. Потом он приходит к пониманию, что всех не растопчешь, и начинает строить разумные отношения. А у ксенофоба, в отличие от шовиниста, есть одно желание — чтобы все пошли вон. И развитие ксенофобского синдрома в нашем обществе — это часть перестройки. Как когда-то писатель Валентин Распутин говорил, что РСФСР будет выходить из состава СССР (а сейчас писатель и публицист Владимир Личутин говорит, что, оказывается, все только этого и хотели
