У людей при скученности и недостатке пищи тоже появляется большое количество
опустившихся личностей. На них плодятся вши, разносящие в популяции многие
заразные болезни. За время первой мировой войны они унесли больше человеческих
жизней, чем оружие. Весь описанный комплекс изменения поведения преследует
одну цель - еще до достижения избыточной численности расслоить популяцию
на оставленную пережить коллапс и обреченную на вымирание часть. Трудно
отрицать действие сходных механизмов и в человеческих популяциях. Как и
многие биологические механизмы, они действуют, минуя наше сознание или
трансформируясь в нем неверно. Этот механизм, с нашей точки зрения, конечно,
жесток. Но как, столкнувшись с надвигающейся нехваткой продовольствия,
поступает общество сознательно? Оно обычно вводит жесткий контроль за распределением
пищи. Тем самым оно разделяет себя на тех, кто будет продовольствие распределять,
и тех, кому его будут распределять. Иначе говоря, включается все тот же
механизм, ибо давно сказано: "кто что охраняет, тот то и имеет, а кто
ничего не охраняет, тот ничего не имеет".
Инвазии и нашествия. В природе действуют и еще более удивительные
механизмы: у находящихся в стрессовом состоянии поколений родятся потомки,
у которых реализуется альтернативная программа поведения, при жизни в лучших
условиях заблокированная. Они не могут уже жить так, как живут их родители,
скажем, на индивидуальных участках. В благоприятных условиях саранча живет
по территориальному принципу; каждый самец охраняет свой участок. Но если
плотность популяции стала слишком высокой и чужие самцы часто вторгаются
на территорию, саранча откладывает яйца, из которых выйдет "походное" потомство.
Это можно вызвать экспериментально: достаточно расставить на участке много
маленьких зеркал, и самец будет конфликтовать со своими отражениями.
"Походные" потомки утрачивают территориальность, и поэтому собираются
вместе, их стаи растут, достигают огромных размеров и начинают куда-нибудь
двигаться. Стаи походной саранчи покидают территорию популяции, вторгаются
в другие области, часто непригодные для жизни, и в конце концов погибают.
Сходно ведут себя при нашествиях лемминги, а менее яркая форма-инвазия
- свойственна многим видам млекопитающих и птиц. Цель нашествия - выбросить
за пределы переуплотняющейся популяции избыточное молодое поколение. Участники
нашествия становятся как бы бесстрашными, не боятся погибать, особенно
коллективно.
У людей в сходных условиях с молодежью тоже происходят изменения: она
не хочет жить так, как жили родители, тоже образует группы, легко превращающиеся
в очень агрессивные орды, которых легко увлечь куда-то двигаться и что-то
совершать, обычно разрушительное. Аналогия между инвазиями животных и некоторыми
нашествиями орд варваров лежит на поверхности. Но о причинах нашествий
варваров мы знаем так мало, что трудно решить, внешнее ли это сходство
или в основе некоторых нашествий, в частности кочевников Центральной Азии,
лежал инвазионный механизм. Если это так, то их "пассионарность" (по Л.
Н. Гумилеву) не нуждается ни в каких космических объяснениях - это просто
люди, реализующие альтернативную программу.
Коллапсирующие скопления. Эта форма регуляции численности менее
драматична. В условиях обострения социальных отношений часть особей утрачивает
интерес к борьбе за территорию, иерархический ранг и снижает агрессивность.
Тогда преобладание получает альтернативная агрессивности программа - сближения,
объединения, окучивания. Такие особи собираются в плотные группы, которые
либо кочуют, либо просто держатся на одном месте. В группах животные или
совсем не размножаются, или размножаются очень ограниченно, меньше, чем
нужно для воспроизводства. У насекомых описаны самые яркие случаи: коллапсирующие
группы перестают даже питаться. Обычно же главным занятием в таких группах
становится разного рода общение, причем в гипертрофированной форме.
У людей скучивание принимает несколько форм, но самая мощная из них
- урбанизация, собирание в городах. Достойно удивления, что в гигантских
городах (в отличие от маленьких) у многих народов плодовитость горожан
во втором поколении падает настолько, что не обеспечивает воспроизводство.
Так было в Древнем Риме времен империи, так и теперь повсюду - от Нью-Йорка
и Мехико до Москвы, СанктПетербурга, Токио и Сингапура. Урбанизация, сопровождающаяся
коллапсированием в городах, может быть самым естественным, простым и безболезненным
путем снижения рождаемости в современном мире и в мире будущем.
