— Олег, мне апельсинового соку надо.
— На сок денег нет? — удивился охранник.
— Не хватает, — вздохнула Анька.
— Сколько?
— Рублей пятнадцать.
Охранник полез в карман куртки, вынул две десятки. — Держи, халявщица! Не воруй только.
— Спасибо, — Анька сунула купюры в карман и вошла в супермаркет. На входе она взяла металлическую корзину, стала бродить между прилавков и полок, изучая ценники и товары. Поглядывала на кассирш, на охранника в другом конце зала. Подняла взгляд на камеру в проходе, показала язык. Так Анька дошла до холодильников и полок, заставленных литровыми пакетами с соком. Она влезла в холодильник, вынула из него стопроцентный апельсиновый сок, положила его в корзину. Хотела было уже направиться к кассе, но тут ее внимание привлекла полуоткрытая металлические двери. Двери распахнулись, и рабочий в синем халате выкатил в торговый зал большую тележку, заставленную ящиками с пивом. Он потащил ее за собой по проходу, загораживая Аньку от охранника и камеры. Анька знала, что с той стороны подсобка, еще одна дверь, двор, проходная. Через проходную она пулей проскочит! Никто даже опомниться не успеет.
— Хрен вам, сопливые! — зло сказала Анька и нырнула в подсобку. Она вынула из корзины сок, бросила корзину на стеллаж, побежала по коридору, там была еще одна дверь, Анька открыла ее и оказалась в небольшой темной комнате, заставленной коробками и ящиками. Услышала чьи-то торопливые шаги, нырнула внутрь. Неожиданно дверь за ее спиной захлопнулась. Анька подергала за ручку — тщетно. Стала нащупывать в темноте замок. Замка не было. — Эй, блин! — пнула по двери ногой. С другой стороны двери послышались голоса.
— Ну что, как тебе там? — спросил кто-то насмешливо.
Анька замерла, боясь шелохнуться.
— Анюта, ты совсем дура, или как? — раздался за дверью голос Олега. — Я же тебе на сок денег дал!
— Клептоманка она, — засмеялся второй, незнакомый. — Ты ей хоть тысячу дай, она все равно попрет. В крови это у них.
Анька молчала.
— Может, отпустим ее, а? Ну, малолетка несмышленая, что с нее взять? — сказал Олег. — Первый раз — не пидорас.
— Олег, ты слышал, что Кулаков сказал? “Мойщикам” концлагерь, чтоб на всю жизнь охоту отбить.
— Так он же пьяный!
— Ничего, протрезвеет. Разберется. Мне мое место дороже какой-то сопливой девки.
Охранники ушли. Анька тяжело вздохнула, шагнула в сторону, уперлась коленом в коробку. Еще раз дернула дверь. Бесполезно. Попыталась найти замочную скважину или хотя бы щелочку, чтобы глянуть, что там — снаружи. Но не было ни скважины, ни щелочки. Она стала проигрывать в уме разные варианты “отката”. Слезы, сопли, больная умирающая мама просит апельсинового соку. Пенсию задержали, денег в доме нет. Папа алкоголик все пропил. Она не сама, ее заставили. Кто? Вот уж, действительно, дура набитая! Клептоманка! А с другой стороны — что они ей сделают из-за несчастного пакета за двадцать семь рублей? Поорут, да и отпустят с миром!
Анька успокоилась, нащупала клапан, открыла пакет и стала неторопливыми глотками пить холодный апельсиновый сок, раскусывая крохотные дольки.
За дверью раздались неровные шаги. Кто-то, сопя и вздыхая, пытаясь открыть замок с другой стороны.
Во дворе появился Иван. Он нес на плече тяжелую сумку с продуктами, в руке — магнитолу. Подошел, окинул взглядом шумную компанию.
— Анька где?
— За соком в супермаркет убежала, — отозвался Миша. — Говорит, сворую.
— Идиотка! Я же ей два пакета купил, апельсинового, — Иван сплюнул, нахмурился. — Давно?
— Минут пятнадцать уже. Ты не дергайся, сейчас вернется.
— Ладно, подождем, покурим, — Иван сел на скамейку, достал из кармана сигареты.
Они выкурили по две сигареты, Аньки все не было.
— Может, она передумала? А мы греемся, — предположил кто-то.
— Конечно, у Аньки семь пятниц на неделе.
— Безбашенная она. Встретила подругу, треплется, а мы тут ее жди! Поехали уже!
— А ну-ка, чижье, цыц! — прикрикнул на компанию Иван. — Хотите, валите на свое водохранилище. Вот вам сумка с “хавчиком”, а я буду Аньку ждать!
— Может, правда поедем…? — начал было Миша, но, увидев глаза Ивана, смолк.
— Идите, идите. Мы попозже подъедем, — Иван пододвинул к Мише сумку.
