Владимир Генрихович быстро проинспектировал работу продавцов и исчез в дверях с охранниками. “9.22 — 3”.
Черноволосый выбрался из-за шкафов, провел рукой по шелковому покрывалу, которым была застелена изящная итальянская кровать с завитушками в стиле “роккоко”.
— Ну что, выбрали себе что-нибудь? — поинтересовалась у него продавщица.
— Я еще посмотрю, — ответил мужчина.
Он быстро прошел по галерее, купил в отделе игрушек маленького Мики-Мауса в кепке за двести двадцать рублей, спустился вниз.
Черноволосый вышел из супермаркета, обогнул здание. Нажал на кнопку пульта. Машина пискнула и мигнула огнями стоп-сигналов. Мужчина сел в машину, бросил пакет с продуктами на заднее сидение, Микки-Мауса посадил на приборную доску, улыбнулся, глядя на симпатичную мордашку. Машина сорвалась с места…
Владимир Генрихович снял телефонную трубку. Молчание.
— Сережа, это ты? — догадался директор.
— Володя, нам нужно поговорить, — раздался на другом конце провода голос Моисеева. — Я тебя буду ждать, как обычно”, — раздались короткие гудки.
“Боится, что слушают, — догадался Владимир Генрихович, опуская трубку. — Где, как обычно? Обычно они безо всякого геморроя встречались в кабинете директора. Теперь не тот случай. Как обычно?” — Владимир Генрихович вспомнил свою последнюю поездку перед тем, как попасть в больницу. Именно тогда они встречались. Как обычно? Состояние у него тогда было ужасное, и теперь он уже плохо помнил, где именно Сергей сел в его машину. Кажется, был “гаишник”, которому он облевал сапоги. Владимир Генрихович наморщил лоб, вспоминая свой маршрут. Он ехал с севера по Проспекту Мира, свернул на Сущевский вал. Ну, конечно, именно там, где-то за Шереметьевской, недалеко от троллейбусной остановки. Так он сегодня и поедет, один, без охраны. Если им надо, пускай следуют за ним на другой машине. Предварительно надо немного помотаться по городу, нет ли сзади “ментовского” хвоста.
Владимир Генрихович притормозил у остановки, Моисеев прыгнул на переднее сидение, директор сорвал машину с места.
— Привет! — Сергей подал руку.
— Обниматься после победы будем, — сказал Владимир Генрихович, глядя в зеркало заднего вида. На расстоянии сорока метров сзади шла машина с охраной. — На вот тебе, — он вынул из кармана пиджака пачку сторублевых купюр, протянул Моисееву, — на первое время. — Как по улицам-то ходишь? Менты не останавливают?
— А я почти и не хожу, — отозвался Моисеев. — Выскочил на пять минут из подъезда. Конечно, у всех нарядов мой портретик имеется. Да только не на того напали! Я ментов за километр вижу, потому что сам такой! Теперь слушай меня внимательно, Володя, киллер до сих пор не найден. Вряд ли он успокоился после неудачной попытки, поэтому без охраны старайся не ездить и не ходить. Теперь так, вполне вероятно, что он может появиться в одном месте. Мне с моими уголовными проблемами за ним ни за что не уследить. Он там до сих пор не появлялся, но вполне вероятно, что… Твои ребята надежные, оружием хорошо владеют?
— Очень. Со ста метров в глаз белке попадают, — пошутил Владимир Генрихович. — А если серьезно — оба служили в спецназе.
— Это хорошо. Надеюсь, они с ним справятся. Будет он в наших руках, мы из него все выбьем, будь спок. Я несколько замечательных методов знаю.
— Садистских? — поинтересовался директор.
— Всяких, — кивнул Сергей. — Твои ребята работают с киллером, а я отправлюсь к Моргуну.
— Ты что, с ума сошел!? — удивленно посмотрел на Моисеева директор. — Тебя же там замуруют в какой-нибудь фундамент.
— А другого выхода нет. Иначе наш Евгений Викторович опять выйдет сухим из воды. Тут надо как следует подумать, — Сергей потер переносицу. — А если нам двойной финт ушами сделать? И вашим и нашим подмахнуть? Опустить слегка этого Моргуна, чтоб хотя бы на время вспомнил, что деньги — дело пустое, а жизнь одна.
— И как ты собираешься опустить вора в законе? — насмешливо спросил директор.
— Притормози-ка! — попросил Моисеев.
Владимир Генрихович затормозил у поребрика, Моисеев выбрался из машины и подошел к киоску с закусками. Он взял себе несколько “хот-догов”, бутылку минералки, пару пакетов сока. Вернулся в машину. — Поехали!
