В дверь постучали.
— Давайте! — сказал Евгений Викторович.
На пороге возник длинноволосый парень с полиэтиленовым пакетом в руке. Было ему не больше двадцати. Он нервно дергал головой и теребил пуговицы своей летней длиннополой рубашки на выпуск.
— Здрасьте, — робко кивнул парень.
— Ну, коробейник, что ли? — недовольно поинтересовался Евгений Викторович. — Как тебя сюда охрана пустила?
— Я сказал, что к вам, — парень прошел вперед, присел на стул. — Я вам компьютерную штучку принес.
— Не надо! — грубо сказал Евгений Викторович, чувствуя, как по шее стекает крупная соленая капля. — Детей у меня нет, а сам я в эти штучки не играю. Так что давай отсюда!
В это мгновение пискнул селектор.
— Евгений Викторович, зайди ко мне, пожалуйста, — раздался голос директора.
— Сейчас, — Евгений Викторович выпроводил парня и закрыл дверь кабинета на ключ. “Ходят тут, оболтусы!”— раздраженно думал он, идя по коридору и потея.
Владимир Генрихович поднялся из кресла, рукой показал заму на кожаный диван, перед которым стоял журнальный столик с закусками.
— Коньячок будешь?
— Давай, — согласился Евгений Викторович, подумав про себя, что коньяк его хоть немного взбодрит.
Директор достал из бара бутылку, рюмки, плеснул в них коньяку.
— Женя, я сегодня в Грецию лечу.
— За шубами? — догадался Евгений Викторович.
— Да, на фабрику. С Ксандополо договорился на тридцатипроцентную скидку.
— Не сезон, Володя. До декабря висеть будут. Деньги из оборота уйдут. Моль поест.
— Пусть висят. Мы их лавандой пересыпем — ни одна тварь не тронет. Ты хоть знаешь, сколько у нас за прошлый сезон шуб и жакетов ушло?
Евгений Викторович пожал плечами.
— Двадцать семь. Это мало?
— Немало, — согласился Евгений Викторович.
— Из-за разницы в закупочной цене мы пятнадцать процентов прибыли потеряли. Район у нас престижный, сам знаешь. Люди состоятельные, и мы должны соответствовать. Чтобы пришла какая-нибудь там толстая сучка в бриллиантах, а у нас, как в Греции, все есть. Кстати, насчет оборотных средств можешь не беспокоиться — у меня заначка “левая”.
— Ты директор — тебе виднее, — сказал Евгений Викторович, вытирая платком пот со лба. Он подумал, что Генрихович, конечно, не просто так в Грецию намылился. Ждет его там зазнобушка. Молодая, красивая и, наверняка, рыжая. Директор у них рыжих любит. Даже сорокалетняя Анастасия Андреевна в каштановый цвет перекрасилась, чтобы директор на нее внимание обратил. Да только не в коня корм. Уж он его вкусы знает.
— Магазин на тебе. Персонал дрючь, чтоб жизнь медом не казалась. За бухгалтерией следи. Впрочем, не маленький, сам знаешь.
— Знаю, — кивнул Евгений Викторович, поднял рюмку. — Ну, семь футов под килем!
— Седина в бороду — бес в ребро, — пошутил Владимир Генрихович и выпил коньяк.
Рядом с кабинетом зама все еще ошивался нескладный нервный парень с пакетом в руке.
— Ты меня не понял, что ли?! — удивился Евгений Викторович.
— Извините, пожалуйста, не с того начал, — сказал парень. — Вам Моргун привет передавал.
— Черт, что ж ты мне вместо привета всякие компьютерные штучки суешь! — Евгений Викторович мгновенно вспотел. — Заходи, — он открыл кабинет, пропустил парня вперед. — Чай, кофе? Есть хочешь?
— Я из дому, — парень опустился на стул. — Показать?
— Давай.
Парень полез в пакет и вынул из него небольшую жестяную коробку из-под печенья.
— Моргун говорил, у вас с кассовыми аппаратами проблемы. Умные больно — все помнят.
— Есть такое дело, — кивнул Евгений Викторович.
— Тогда вам эта штука очень даже пригодится, — парень открыл жестянку и извлек из нее небольшую черную коробочку, от которой отходили разноцветные проводки со штекером. — Это микрокопьютер, подсоединяется к порту кассы. После чего ваш аппарат перестает что-либо помнить, но при этом работает исправно, выбивает чеки, высвечивает сумму покупки на мониторе, пищит, трещит — в общем, все как положено. Снимаете кассу, а там денежки совсем другие. Понятно объясняю?
— Не очень, — покачал головой Евгений Викторович. На самом деле он “врубился” еще до того, как парень начал свои объяснения. — Я в ваших компьютерных делах — полный “лох”. — Тебя как зовут?
