– Никто не записан. Посмотрю примечание…
Может, цель уже близка… Чувствую жар, волнение. Безмолвная, я даю ей возможность подумать.
– Он был там по поводу Клазена. Логично предположить, что он ужинал с агентом.
– Ты его знаешь?
Чересчур быстро. Не смогла удержаться, вопрос вырвался из моего рта с обескураживающей поспешностью. Если Виржини и удивилась, то виду не подала.
– Я много раз говорила с ней по телефону, но… Нет, я ее не знаю.
ЕЕ?! Мои сомнения, мои страхи – все разом возродилось к жизни. Неужели я с первого раза попала в десятку? Неуверенным голосом, больше похожим на карканье, чем на мое обычное сопрано, задаю ЭТОТ вопрос, который уже заключает в себе ответ.
– Этот агент – женского пола?
Я не решилась сказать «женщина», это слишком болезненно. «Девица» – совсем неподобающе. Хотя говорят же: «девица легкого поведения»… Пф– ф… Устарело. «Баба» не входит в мой лексикон, а «шлюха» – слишком лично. Виржини бы не поняла. «Женского пола» – то, что надо. Это придает небольшой физиологический оттенок, внушающий доверие. Тут хотя бы нет намека на любовные отношения.
– Да. Ее зовут… погоди, дай подумать… – Слышу, как она кого– то спрашивает: – Мелани, как зовут ту мымру– климактеричку, что работает с Сержем? Ну, у нее еще фамилия как название пива…
– Стефани! Стефани Фостер. И она не мымра, а амеба!
– Да, спасибо! Клео, ты слушаешь? Это Стефани. Стефани Фостер!
– Да, слышала!
– О черт!
Бедняжка Виржини! Она, должно быть, испугалась, что я скажу Марку о ее неподобающем поведении. Если бы она знала, как я с ней солидарна!
– Ничего страшного. Я никому не скажу.
– Спасибо! Ты великодушна, Клео. Знаешь, Марк не переносит такие выражения!
– Знаю. И ты помалкивай, о'кей? Муж ненавидит, когда я задаю вопросы о том, как он проводит свое рабочее время!
Небольшой смешок. Она меня понимает. Женская солидарность.
– Обещаю! И еще, Клео, не найдется ли у тебя в галерее какая– нибудь работа для меня?
Вот уж удивила так удивила. Что я найду для стажера? Хотя… Виржини умна, расторопна… Она могла бы мне помогать устраивать проекты. Я никогда об этом не задумывалась, но, в сущности, почему бы нет?
– Послушай… У меня есть кое– что в голове, нечто очень личное… Если тебя устроит над этим поработать…
В моей голове действительно зарождается план.
– А что конкретно?
Я готовлю выставку с инсталляциями. Сумочка. Тарелки.
– Инсталляции, выражающие разные чувства, например, ревность… Скорее концептуально, понимаешь… только инсталляции…
– Ух ты… Это круто! Хоть что– то новое, неординарное.
Да нет же! Это, напротив, так банально!
– Вообще– то обычные предметы, передающие сомнение, боль, гнев.
Я уже вижу мою выставку. Чувствую ее. Это будет убийственно! Она произведет настоящий фурор. Нечто грандиозное. Я непроизвольно сжимаю кулаки и начинаю колотить по полу каблуком.
– Гениально! А кто автор?
– Я!
– О!
Неуверенность, которую я почувствовала в голосе Виржини, спускает меня с небес на землю. Художником внезапно не становятся. Уж кому, как не мне, это знать. Папа делал превосходные фотографии, у меня же никогда ничего не получалось. Мой конек – тонкое чутье, но отнюдь не творчество.
– Удачно придумано… С твоим опытом… твой отец, галерея… ты известна в этих кругах… может выйти…
Она подала мне идею.
– Если найдешь опытного помощника…
Конечно. Мне нужен агент.
– Послушай, Клео. Меня цепляет твоя затея. Между нами, мне уже порядком надоело играть девчонку на ресепшн для твоего мужа. Если согласишься, я готова попытать удачу вместе с тобой. Надо только найти хорошего агента…
– Амебу?
– А! Фостер! Неплохо! Очень даже неплохо. Такая стерва способна луну с неба достать!
Решено.
– Вот, записывай ее номер. Когда мне можно приступить к работе?
– Дай мне неделю – время на то, чтобы с ней связаться. А пока… Ни слова Марку, ладно?
– Обещаю. Ни единого словечка!
Повесив трубку, я осознаю, что мне необходимы еще пять минут глубокого дыхания, чтобы вернуться к нормальному сердечному ритму. Затем кладу в свой портфолио тетрадный лист, на котором я нацарапала: «"Ловушка для однолюбов". Стефани Фостер». И номер телефона.
Чувствую, что я в отличной форме.
