- А сегодня я нашел вот это,- второй его напарник, долговязый малый, из-за привычки скрывать свой рост вечно сутулившийся, протянул капитану сверток.
-Что это? - капитан даже руки не протянул, чтобы взять ткань из его рук. Та упала у их ног жалкой кучкой.-Женское платье? Да еще шелковое? А ну признавайтесь, канальи, кто из вас протащил на борт свою женщину? Я лишнего пуда не могу взять, а вы находите время забавляться со своими зазнобами.
- Истинное Зеркало, капитан,- второй матрос едва на колени не встал, молитвенно сложив руки,- я нашел это спрятанным между трюмом и мотками каната.
На лице капитана гримаса гнева сменилась задумчивостью:
- Может это одной из наших пассажирок? Вы спрашивали?
- Зеркало свидетель, кэп,- с видом мученика первый матрос вознес глаза к небу и опасливо покосился в ту часть палубы, что была занята пассажирами.- Когда мы только предположили это, по правде говоря, мы решили, то есть вот Салли решил....
- Нет, я только предположил,- встрял второй матрос.
-Хорошо, мы так порешили, что этот голубой шелк с белыми полосками скорее всего больше подходит нашей черноволосой даме.
- И что она сказала?- нависая над обоими, капитан сверлил их не предвещающим ничего хорошего взглядом.
- Она то ничего, в том то и дело. Но та светловолосая девица, что работает гребцом у нас... по правде говоря, характер у нее горяч уж больно, а булава ох как тяжела,- скривившись, Салли поднес руку к голове, на которой багровела хорошо различимая даже в сумерках, внушительных размеров шишка.
-Кретины, ну и поделом вам! -заорал на них капитан, ничуть не смущенный тем, что может привлечь всеобщее внимание,- раз у вас много времени, чтобы подбирать чужие тряпки, я дам вам двойную нагрузку.
-Но кэп,- пролепетал Салли едва дыша,- на корабль, вероятно, пробралась еще одна пассажирка, это единственное объяснение.
-И что ты хочешь этим сказать? Зачем она платье-то снимала? -постучал ему по голове второй матрос.
- Значит пассажирка, значит платье и трюм... А ну живо, вы оба, залезайте в этот самый трюм и ищите там крыс! И пока не вычистите там все до пылинки, на палубе можете не появляться!- капитан рыкнул на обоих несчастных, так, что те едва не скатились по веревочной лестнице, ведущей в первый трюм.
-Платье, пассажирка...- пробормотал себе под нос капитан, гладя тонкий шелк,- а платье-то дорогое.
Часть 4
- Марко, эй, Марко? Что там у тебя? - шепотом спросил Салли, шаря руками почти в полной темноте.
- Ни зги не вижу, только проклятые крысы.
- Крысы? Не говори мне о них,- содрогнулся Салли.- Где они?
- Тебе лучше не видеть,- меланхолично отозвался Марко, водивший огарком свечи по углам трюма. Меж тюков с овощами и ящиками с фруктами сновали шустрые серые создания. Да, Салли действительно лучше этого не видеть. А узнай об этом капитан, - беды не избежать. Собственные шаги казались приглушенными. Внезапно совсем рядом раздался какой-то шорох, будто скрипнула кожа.
- Салли, это ты? -Марко спросил так просто, зная, что Салли остался совсем в противоположном конце трюма, там, где к потолочным балками была подвешена вяленая и сушеная горная форель. На всякий случай Марко поднял свечу повыше. За спиной послышался шорох одежды и отчетливый звук двух шагов. Он глубоко вздохнул, зажмурившись, и покачал головой. Нет, видно показалось. После того, как матрос с добрую минуту прислушивался к звукам трюма, он успокоил себя, решив, что все же померещилось. Днище скользнуло по подводной коряге или еще что. Ладно, осталось обследовать последнюю часть. Здесь капитан вез самый ценный груз - золотоносный песок из ручьев близ Астио. Даже за эту не промытую породу в Гревене дадут очень хорошую цену. И пусть это было весьма сомнительное с точки зрения Марко дело, прибыль обещала выйти немалой. Марко посветил себе под ноги, уже собрался повернуться, когда что-то ледяное и очень острое уперлось в его шею. За спиной он услышал дыхание. Призрак?! - паническая мысль пронзила голову, а лоб тотчас же покрылся испариной.
- Салли, хватит шутить...
- Это не Салли,- голос таинственного существа звучал приглушенно, словно он говорил сквозь ткань, но был-то женский. Неужели они оказались правы, и на корабле действительно женщина. Марко попытался скосить глаза, холод сделался резче и боль тоже.
