– Что это… было? – неуверенно спросил Терг, разглядывая белоснежный лоскут, непонятно как очутившийся в его руке.
– Дисси же велела присмотреть за вами, – снисходительно сообщила ему магиня, – вот я и решила, что, когда она вернётся, ей будет приятно застать тут полный порядок.
Он уставился на Астру неожиданно помрачневшим взглядом, но выяснить причину такой реакции девушка не успела.
– Там, во дворе… – неистовым вихрем слетел по лестнице дежуривший на верхней площадке башни Раст, и все мужчины, мгновенно превратившись в точно такие же вихри, кучей ринулись прочь.
– Вот всегда они так! – рассердилась магиня, обнаружив, что она опять бежит последней.
Но выскочив на крыльцо, сразу забыла и про невоспитанных инлинов, и про свои обиды.
Там, в сиянии угасающего портала, Первый крепко прижимал к себе Дисси и что-то укоризненно и нежно шептал ей в растрёпанную косу. А рядом, сбившись в кучку вокруг высокого и красивого, но неимоверно бледного и оборванного парня, испуганно озирались какие-то оборванцы. И только Улидат, державшая перед собой корзину с чем-то непонятным, невозмути-мо шла к башне, словно вернулась с обычной прогулки.
– Заходите в дом, – первым пришёл в себя Терг и гостеприимно повёл рукой в сторону башни, но никто из насторожённых гостей даже не улыбнулся этой оговорке.
– Ну что же вы? – чуть отстраняясь от мужа, ободряюще улыбнулась им Дисси, – идите, не бойтесь. Я думаю, там найдётся достаточно тёплой воды, чтоб умыться, а потом будем завтракать. Я проголодалась, как зверь.
Ну, тёплая вода в купальне осталась, а вот помочь Тергу подать на стол не помешает, сообразила Астра, но едва развернулась, чтобы направиться в башню, как её догнал тихий голос куэлянки.
– Ты обиделась?
– С чего ты взяла? – не останавливаясь, фыркнула Астра. – Я ведь не маленькая, понимаю, что этих мужчин одних оставлять нельзя! Видела бы ты, как они тут суетились! Хорошо, что я сообразила про письмо.
Хорошо, что Дисси ещё с вечера придумала, как его написать и где оставить, незаметно ухмыльнулась Улидат. И перед уходом специально намекнула эльфу про котёл. А так это естественно у неё получилось! Если бы её нашли в детстве наставники Анжийту, из женщины получилась бы отличная ночная тень. Хотя… пожалуй, и хорошо, что не нашли. Такой она ещё лучше. Однако вслух куэлянка сказала совсем другое:
– Мы могли вернуться на два часа раньше. Но подростки, которых Дисси собиралась взять с собой, упросили её прихватить и своих друзей. – Девушка села на скамью и огляделась: – О, как у вас чистенько! А когда привели их друзей, оказалось, что те не могут бросить своих подопечных. Пришлось мне сходить. Вот, взгляни.
Она откинула укрывавшую корзину тряпку, и магиня увидела целую кучу мирно спящих чёрных щенков. Очень маленьких, судя по розоватым мягким носикам, и худых. Астра не удержалась и погладила сначала одного по бархатным ушкам, а потом, ради справедливости, и всех остальных.
Улидат сквозь полуопущенные веки следила, как на лице девушки появляется умилённое выражение, и думала, что не стоит никому рассказывать, как удалось вынести из дома, в который вслед за ней вломилось трое окари, этих малышей. Нет, куэлянка не знала их языка, хотя все наречия родного континента ей были известны. Начиная с международного тосского, основного языка Торвальского королевства, до малоизвестного наречия северных кунов. Но это не помешало ей понять, что охранники, сварившие на ужин мать этих крошек, на завтрак решили попробовать кутят. Вот потому-то и пришлось ей потом прихватить с собой встреченного во дворе парнишку, могли найтись свидетели, видевшие, как он входил в этот дом. И неважно, что ему не под силу было справиться даже с одним окари, охранники и близко не выглядели людьми, вначале разбирающимися в ситуации, а потом уже выносящими приговор.
– Но ведь им нужна мать, – проявила осведомлённость магиня, провожая взглядом толпу прошествовавших мимо неё чумазых гостей.
Она, наконец, рассмотрела, что все они очень юны, от четырнадцати до двадцати лет, не больше. Самым старшим, примерно её возраста, был замеченный ею во дворе бледный красавчик. С закушенной от боли губой сидящий на руках Тергилиса.
