— Нравится? Ты шутишь? — удивлённо вскинув брови, спросил он. — Победа приводит меня в дикий восторг.
— Хорошо, — кивнула я. — Я тебя поздравляю. Хотя, думаю, что местные не в восторге от твоей победы.
— Местные вообще не в восторге, что мы поселились в их городке, — признался Влад. — Но кого это волнует. Вот, тебя волнует, что думают о тебе горожане? Ты ведь тоже, по их меркам, чужая.
— По сути, я местная, только жила здесь недолго, — предупредила я, если он не знает.
— Это мне известно, но ведь прошло много лет, и ты изменилась, повзрослела и жила в большом городе, а, значит, для них ты чужая.
— Тут помнят мою маму, а папа всегда жил в Борках.
— Нет, по тебе не скажешь, что ты местная.
Он замолчал и стал бесцеремонно пялиться на меня. Не знаю, выдержу ли этот взгляд или убегу куда подальше. Что-то в этих глазах есть колдовское. Может, местные не зря говорят, что у «гоблинов» в заповеднике оборотни водятся. Нет, так нельзя смущать человека. Если этот молодой человек решил, что одержал победу надо мной так же просто, как в гонках по бездорожью, то должна заметить, он ошибается — я так просто не сдамся. Эти штучки пусть прибережёт для местных красавиц, а я не приму его ухаживаний без раздумий, хоть он мне и нравится.
— Ты оставил свою сестру одну. Разве это прилично?
Я чувствую себя не некомфортно рядом с ним. Он одет с иголочки, раскован, свободен, чего не скажешь про меня — собранные плечи выдают мою неуверенность в себе и неопределённость в жизни.
— Ольга? Переживёт. Она увязалась с нами, когда мы из Сибири уезжали, а теперь таскается за мной следом. Надоела.
— А её родители?
На кой мне знать, что думают родители Ольги? Я их знать не знаю и не узнаю никогда. Лучше было бы просто уйти.
— Они не стали останавливать дочь. Каждый волен выбирать свой путь.
Влад поморщился. По всему видно, что ему не нравится, что двоюродная сестра живёт с ними. А вот я всегда мечтала, чтобы у меня был старший брат. Или младший. Одной быть в семье скучно.
— Почему вы уехали из Сибири?
— Моя мама родом из этих мест.
— Твоя мама родилась в Борках? — удивилась я. Если так, почему их не признают местные?
— Нет, она из Тамбовской губернии, точно не могу сказать, откуда она.
— Понятно. А я родилась в Борках. Мама увезла меня в Тамбов, когда мне исполнилось десять лет.
— Почему твои родители решили расстаться? — спросил он.
— Потому что мама разлюбила папу, — выдвинула я свою версию.
— А ты зачем здесь? Бежишь от опеки, или себя ищешь?
— И то, и другое, — сдержанно ответила я.
— Хорошо, что мы встретились, правда?
Поверить, что я понравилась ему очень затруднительно. Вон сколько девчонок вокруг, блондинки, брюнетки, длинноногие, пышногрудые — выбирай любую. И я уверена, что с Владом пойдёт любая из них, хоть они и шепчутся между собой об опасности, которая исходит от новоявленной семейки. Теперь модно сочинять сказки про «оборотней», «демонов», вот они и стараются, чтобы поднять планку, дескать, и у них тут жизнь кипит.
— Ты весьма не дурно осведомлён обо мне, — заметила я.
— Впрочем, как и ты, — отпарировал мне Влад. — Городок маленький, ничего не утаишь. Здесь все здороваются друг с другом и делятся последними новостями. Кто приехал, кто уехал и прочей ерундой. Обживаемся потихоньку, — грустно улыбнувшись, заметил он.
И Влад прав — здороваются и ждут, когда ты ответишь им. Мало того, пару дней назад, незнакомая старушка не только поздоровалась со мной, но и стала расспрашивать, как поживает бабушка Анфиса, здоров ли отец мой и «когда же мы увидим Аннушку(это моя мама), что это она глаз не кажет к нам». Вот такие чудеса здесь творятся. Откуда им всем известно, какого я рода-племени, не понятно.
— Так и есть, — согласилась я. — Ваш переезд вызвал всенародную панику, — осмелев, призналась я. — Говорят, что вы не только дом купили, но и часть леса. Устроили там заповедник и теперь у вас там даже оборотни водятся.
— Заповедник прилагался к дому, — объяснил Влад. — Дом обошёлся нам в целое состояние, вот чем мы и разозлили горожан. Прежний хозяин озвучил стоимость своих владений.
— Зависть не лучшее качество, — отметила я.
