— Завтра приглашай Степана на пирог, — сказала она.
О, бабушкин пирог с грибами я помню с детства. Вообще у бабушки очень вкусные пироги получаются, тесто воздушное и ароматное. Мы с мамой пытались заняться выпечкой, но из этой затеи мало что вышло. Но мы обе готовим вкуснейшие шоколадные торты и это лучшее наше достижение в кулинарии.
Я проводила Степана, и мы с бабулей сели обедать. А потом за разговорами не заметили, как день плавно перекатил в вечер. Мы разошлись по своим комнатам, и я села за ноутбук.
Потихоньку я обживаюсь. В моей комнате всё по-своему устроила — кровать передвинула так, чтобы засыпая, я могла видеть небо. Но вчера в окошко заглянула луна, и мне стало особенно тоскливо. В какую глухомань меня занесло, даже подумать страшно. С одной стороны лес, с другой луга и даже не все автобусы заезжают в Борки. Ноутбук — это мой спаситель, он, связующее звено между цивилизованным миром и мной, оказавшейся в ловушке собственного идиотизма.
Десять часов вечера, а мне захотелось перекусить чего-нибудь. Иду на кухню. А в холодильнике полная разруха. Эти бутерброды стоят уже три дня, мы их готовили к ужину, когда папа приходил. Конечно, я отправила их в мусорное ведро, хоть и знаю, что с утра бабушка выскажет мне, что я расточительная и что я не голодала, как они когда-то. Ну, что ж теперь коли мы не голодали, травиться?
Сделала бутерброд с сыром и заварила чай. Ко мне на кухню пришла бабушка. Она стала жаловаться на боли в печени.
— Тяжесть такая и вон, погляди, как её раздуло.
Реально, печень проглядывается.
— Бабушка, я уже говорила, что твои враги — жареное, жирное и желток. С завтрашнего
дня я ввожу ограничение на некоторые продукты. Отныне растительная клетчатка,
растительные жиры, белки будут хозяйничать на нашей кухне. А сейчас съешь две ложки
сахара и боль утихнет.
— Да я уже таблетку приняла, — посетовала бабуля.
— Не помешает, — улыбнувшись, успокоила я бабулю.
Бабушка взяла ложку и зачерпнула сахару из сахарницы, как я велела. Но съела не две, а одну ложку. Ладно, ей достаточно и этого.
— Умненькая ты у меня, — похвалила меня бабушка. — Но расточительная. Опять продукты выбросила. Вчера суп вылила, сегодня бутерброды полетели в мусорное ведро.
Ну, началось. Я предполагала, что мне предстоит воевать с бабулей на счёт просроченных продуктов, вот и результат.
— Бабушка, испорченные продукты подлежат уничтожению.
— Не голодали вы, вот и мечете налево да направо.
Вот она проблема «отцов и детей» — живите так, как жили мы. Только я никогда с этим
не соглашусь. Мои дети не будут знать тех лишений, которые испытывала я. Кстати, моя мама именно так и поступала — всё для дочери, чтобы потом, не было обид и упрёков.
— Бабуль, разве это плохо, что мы не голодали? Я понимаю, что вам трудно жилось, но ведь теперь всё изменилось. Ну, зачем травиться, если можно пойти и купить свежие продукты. И ещё совет: не нужно готовить больше, чем мы можем съесть.
— Никогда не знаешь, кого на порог принесёт, вот я и готовлю с запасом.
А это по её мнению не расточительство. Бесполезный разговор. Бабушку не переубедить, но контроль с холодильника я не сниму.
Ближе к ночи пошёл дождь. Вот так всегда, наметишь, что завтра надеть, а природа диктует свои правила: придётся одеваться по погоде.
Никак не могла уснуть: мешал дождь и шорох ветра. В доме стало холодно и неуютно. Мысли предательски нашёптывали, что я совершила глупость, уехав из дома. Сглотнув образовавшийся комок в горле, я повернулась на бок, натянула одеяло до подбородка и уснула.
С утра на улице липкая морось и туман. Дождь в городке без тротуаров — это катастрофа. Хорошо, что бабушкин дом стоит неподалёку от Центральной площади, куда дошли удобства цивилизации, а вот отойди чуть подальше и «хорошая жизнь» заканчивается. По пути к больнице есть участок, который без резиновых сапог не одолеешь. А я привезла с собой гардероб одежды, которую мне не придётся здесь носить и обувь, в которой ходить просто нереально. Ну, с одеждой я, как-нибудь разберусь, но сапоги резиновые надо покупать.
Мой первый рабочий день начался со скверной погоды и горечи разочарований. Не хочу выходить в дождь и не хочу идти на работу. Хочу обратно, в Тамбов. А тут ещё каждую ночь сниться мама и я ужасно скучаю без неё. По телефону она говорит, что волнуется, просит подумать, и если только я соглашусь, то она в один день переведёт меня в свою клинику. Очень заманчивое предложение, но что-то останавливает меня, и пока я не могу понять, что именно.
