Зазвонил телефон. Я обернулась к столу. Вся жизнь – сплошной телефонный разговор. Андрей.
- Лида… - он был подавлен, голос был глухим. Снова что-то случилось.
- Да, что случилось?
- Какой-то чувак выпалил в меня обойму. Но это мелочи, я на такое уже не обращаю внимания. На всякий пожарный, я скрутил его и вызвал милицию. Судя по всему… Я снова переломал ему все, что не успело зарасти… Я только сейчас подумал, что это мог бы быть твой муж.
- Как он выглядел?
- Хреново.
- Наверно, он…
Я приехала в отделение милиции, куда по предположению Андрея могли привести Марка. Войдя в отделение, тут же увидела его в обезьяннике. При виде меня он засмеялся и отвернулся. Лицо было бледным. Вероятно, Андрей на самом деле сломал ему не успевшую зажить руку.
- Девушка, это не драка, даже не разбой. У нас заявление о покушении на убийство.
- Но он же не попал!
Марк сзади подавился от смеха.
- Да, нужно иметь особый талант, чтобы промахнуться с трех метров шесть раз…
- Одна осечка была, – подал муж голос сзади. Я на мгновение болезненно прикрыла глаза.
- Но факт покушения был, есть заявление. Дальше будете разбираться в суде. Можете пообщаться, пока не увезли.
Я обернулась. Подошла к решетке.
- Зачем?
Марк облизал губы, потом вытер их пальцами. Откинул голову на бетонную стену, остановив на мне взгляд.
- Ты решишь, что я свихнулся, если я попытаюсь объяснить.
- А ты попробуй, – я сдерживала слезы. Посреди горла рос болезненный ком.
Он отрицательно качнул головой.
- Он такой же, как ты?
- Да, – я кивнула.
- Тогда я за вас не беспокоюсь…
- Брось, Марк. Мне нужен ты. Только ты.
- Именно поэтому ты к нему ездила на прошлой неделе?
Я открыла и закрыла рот. Он усмехнулся, заставив отвести взгляд.
- Я убиваю его, Марк, – прошептала я и почувствовала, как полились слезы. – И я ничего не могу с этим поделать. Либо ты, либо он. И я несу за это полную ответственность. Мне тяжело. Я ненавижу себя за то, что сделала. Но я уже сделала это. Я понимаю, что просить прощения не имеет смысла. Пойдем домой, Марк. Просто пойдем домой. Пожалуйста.
Я всхлипнула, опуская голову и вытирая лицо.
- Ну, уж, нет. По крайней мере, в том положении, в котором нахожусь сейчас, мне лучше здесь.
- В каком положении?
Марк неуклюже поднялся, и болезненно припадая на левую ногу, подошел к решетке. Ухватился за прут, приблизившись вплотную.
- Плачевном, – засмеялся зло. – Лоси рога по осени скидывают? А зима через месяц.
Я сделала шаг назад. Посмотрела на сидящего за стойкой дежурного. Снова на Марка. Он не отводил глаз, и взгляд этот был сколь безумным, столь и осмысленно-злым. Развернувшись, я вышла из отделения.
Сев в машину, я заревела в полную силу. Но вспомнив об «особом таланте шесть раз промахнуться с трех метров» засмеялась. Пожалуй, это была уже истерика. Я повернула к себе зеркало, чтобы вытереть тушь. Перед включенными фарами плясали крохотные и легкие снежинки.
Откинувшись на спинку, я закрыла глаза. Есть ли хотя бы шанс обмануть ту часть меня, что въелась в измену как в повод для убийства? Хотя, эта часть солидарна с Марком, похоже. Это щелканье душевным переключателем не обман - лишь разница в привязанностях и страстях… разве это выход? Спасу ли я Андрея, если заставлю забыть о моем существовании? Да, нет… Заставлять забывать нужно меня, а не его. Сохраню ли Марка? Опять же пустой вопрос, если в оправдание измены я стираю его из жизни, как чернильное пятно со скатерти.
Какой смысл имеет выбор, если он ровняется подписанию смертного приговора? Но мы трое долго не просуществуем так. Марк рехнется. У Андрея найдется брешь в защите. А я…
Какова конечная цель их плана? Неужели просто заменить любимого мной человека одним из своих?
Через день я собиралась на предварительное расследование. Собрав свой чемоданчик и ноутбук, заехала за Андреем.
- Ты заберешь заявление, – я была за рулем. Его машина ждала деталей.
- Заберу, конечно, – кивнул Андрей. – Только держи его на привязи, а то опять что-нибудь сломается.
Я скосила взгляд и промолчала. Они были абсолютно одинакового телосложения. Хоть и не профессионально, как Андрей, но Марк дружил со спортом. Если бы он не был переломан с ног до головы, не известно, чья бы взяла. Почему-то он попадал под раздачу либо в плачевной кондиции, либо при численном или массовом превосходстве нападающих. Хотя, я не особо осведомлена об этой части его жизни.
