- Крепко, что ли?
- Не знаю, - смутился капитан, - я не пробовал. Но у меня тоже есть вопрос: почему вас пилигримом называют?
- Кого? Меня? Кто? Первый раз слышу.
- Послушайте, кэп, - кашлянул Пахомыч. - Кажись, ошибка. Это не пилигрим, а долбоеб какой-то. Поехали на "Лавра", надоел, спасу нет.
- Ничего не пойму, - сказал Суер уже на борту. - Какой мы остров открыли? Печального пилигрима или какой другой?
- Я предлагаю назвать этот остров, - сказал Пахомыч и произнес такое название, которое лежало на поверхности.
Я тут же предложил другое, но и оно, как оказалось, тоже лежало на поверхности.
Тут и матрос Вампиров предложил новое название, которое не то что лежало - оно стояло на поверхности!
Ну что тут было делать? Так и остался остров под названием "Остров печального пилигрима", хотя не было на нем ни пилигрима, ни печали, а только огуречная ботва.
Глава XX Сущность "Лавра"
Под вечер и по якорной цепи на "Лавра" вскарабкался все-таки этот Псевдопилигрим. В руках он держал предмет, название которого многие из нас -позабыли, потому что давно не бывали на осмысленных берегах.
- Что это? - спросил Пахомыч.
- Гвоздодер, - ответил Псевдопилигрим и направился прямо к каюте мадам Френкель. Приладив свой инструмент ко гвоздю, он дернул и выругался:
- Стодвадцатипятка!
Под натиском гвоздодера гвозди гнило завывали. Они выползали, извиваясь, как ржавые червяки.
Многие матросы побросали вахты и забрались на мачты, чтоб лучше все видеть.
- Гвозди, - говорил между тем Суер-Выер. - Что такое гвозди? Это предметы, скрепляющие разные сущности. Сущность березы гвоздь способен скрепить со смыслом кипариса. Невыносимо! Отвратительно это: скреплять разные сущности таким ржавым железным и ударным образом.
- Послушайте, кэп, - вмешался Пахомыч, - пора подавать команду.
- Какую команду, друг мой?
- Как это какую? Пилигрима бить.
- Полноте, старпом. За что нам его бить? Лично я доволен тем, что он открыл для меня сущность гвоздей. А о мадам Френкель вы не беспокойтесь.
- При чем здесь мадам Френкель, капитан? Он своим гвоздодером нам всего "Лавра Георгиевича" раскурочит.
- Эх, Пахомыч-Пахомыч, дорогой мой человек. Сущность "Лавра Георгиевича" держится отнюдь не на гвоздях. Поверь, совсем на другом она держится. Пусть вынут из него все гвозди, а "Лавр Георгиевич" станет еще прочней. И все так же будет летать по меридианам.
- Я прямо не понимаю, что это с вами сегодня, сэр! - сказал Пахомыч. Мне плевать на сущность гвоздей, но если в "Лавре" были гвозди, я никому не позволю их выдирать. Наш "Лавр" будет плавать со своими гвоздями.
- Эх, Пахомыч-Пахомыч, - вздохнул Суер, - дорогой мой человек! Ну что с тобой поделаешь? Ладно, иди бей Псевдопилигрима, но прежде прикажи стюарду Мак-Кингсли принести мне в каюту ароматических микстур.
Псевдо же пилигрим к этому моменту выдрал все гвозди. Он стоял перед каютой на коленях, шептал и что-то плакал:
Я предан прожитым годам. Когда мы были вместе. Вернемся искренне, мадам, В сожженные поместья.
Тут из каюты высунулась рука, обнаженная до плеч. Она выхватила гвоздодер и швырнула в небо. Гвоздодер взлетел ко грот-марса-рее, сшиб зазевавшегося альбатроса и зацепил матроса Вампирова. Матрос рухнул и вместе с гвоздодером и альбатросом завис на такелаже. Рука же белая за манишку втащила Псевдопилигрима в каюту. И только мы подумали, что соискатель испытывает сейчас верха блаженства миг, как раздался клич:
- Пилигрим за бортом!
- Она вытиснула меня в иллюминатор, - пояснял Псевдопилигрим, дружески захлебываясь в пене океана.
И тут на него налетели чайки. Первая схватила его шляпу, нахлобучила себе на бигуди и улетела. Вторая чайка напялила коверкотовый пиджак, третья - плисовые шаровары, четвертая - пуловер ангорских шерстей, а уж из-за дубленки романовской дубки между парой чаек разгорелся настоящий бой.
Тут подлетел ретивый альбатрос, сшибленный прежде гвоздодером, выхватил дубленку и полетел примерять ее в облака.
Страсть наказуема, - пояснял стюарду наш капитан сэр Суер-Выер, нюхая ароматические соли и микстуры. В тишине раздался крепкий неверный
