Только по улицам ходили люди, в большинстве недавно ушедшие из нашего мира.
— Это называется ад? Так ведь то же самое наши говоруны-очковтиратели с пеной у рта пытаются выдать за рай.
— Как раз здесь они по-настоящему в аду. Ты скоро их встретишь.
Шайтан остановил одну из машин с зеленым огоньком, и мы понеслись по знакомым улицам. Всюду люди куда-то спешили, занимались разными делами. Попадалось много знакомых — из числа умерших.
Машина притормозила у здания с ложно-классическими колоннами — Академии медицинских наук. Здесь царила торжественная обстановка, искусно создаваемая аппаратом Президиума Академии в день годичного собрания. Демонстрируя рассеянную непосредственность, бескорыстную влюбленность друг в друга, ходили знакомые мне академики и член-корры. Заметив друг друга издалека, они с восторженными восклицаниями спешили в обоюдно открытые объятия, звонко при этом чмокаясь. Вокруг же, следя за каждым из них, ходили толпы услужливых докторов и кандидатов наук, дальнейшие судьбы которых зависели от сих высокочтимых учителей.
— Мы, кажется, угодили к самому началу спектакля. Сейчас появится и тот, для кого все это инсценировано.
«Ну, конечно же, это последнее годичное собрание, о котором недавно писали газеты», — вспомнил я.
— Но позволь. Ведь многие из этих академиков, как я знаю, еще ходят в живых? Шайтан ухмыльнулся.
— Их роли здесь для полноты впечатления играют наши.
Подъехала холеная черная «Волга». Несколько человек проворно ринулись к ней, и счастливчик, которого я не смог разглядеть в сгустившейся толпе, открыв дверцу, выпустил из машины высокого, чуть сутуловатого старика с густой копной совершенно седых волос. Это был недавно ушедший из нашего мира вице-президент Академии, рентгенолог Максудходжаев. Все расступились, пропуская его в здание, и он прошел по живому коридору, по-отечески одаряя окружающих кивками и мягкими рукопожатиями. На лице и в глазах почтенного старца была написана бесконечная усталость от неземных забот. Черты его благородной внешности говорили о полной отчужденности от каждодневной мирской суеты, от мышиной возни услужливо шныряющих вокруг карьеристов.
— Пошли, если опоздаем, нас могут не впустить, — толкнул меня мой проводник.
В конференц-зале я опять увидел много знакомых лиц. Президиум собрания состоял, как водится, из маститых академиков, представителей вышестоящих организаций. В центре, как украшение всей кампании, сидел Максудходжаев.
— Для чего вы повторяете это ничем не примечательное собрание? Что здесь произойдет?
— Казнь, — коротко ответил шайтан, и я, не смея больше задавать вопросов, с содроганием начал ждать событий.
Долго тянулся скучнейший отчетный доклад главного ученого секретаря Президиума Академии. Кончилось перечисление «фундаментальных научных достижений», сделанных за год, многомиллионных экономических эффектов (существующих только на бумаге), несущественных и безобидных недостатков, не затрагивающих конкретно ни один из институтов, а следовательно, и личностей их директоров — академиков. Все заметно устали, от налета одухотворенности на лицах присутствующих не осталось и следа. Не удосуживаясь скрыть зевоту, люди нетерпеливо поглядывали на часы. Казалось, только Максудходжаев внимательно слушал доклад и по-прежнему с отеческой заботой следил за происходящим.
— Не знаю, что вы тут затеваете, но старика-то можно было избавить от этого спектакля, — не удержался я.
Шайтан, странно хихикнув, промолчал.
Тем временем шли прения по отчетному докладу. Выступали академики, говорили о необходимости увеличения ассигнований на работу именно их институтов, доказывали, что только эти научные направления могут принести долгожданную честь, славу и доходы Академии.
Наконец, прения кончились, после того как было создано соответствующее впечатление «всесторонности обсуждения» отчетного доклада и началась самая оживленная и праздничная часть собрания — вручение премий, почетных грамот, объявление благодарностей. Решения конкурсных комиссий и приказы о поощрениях зачитывал один из вице-президентов Академии. Максудходжаев при этом почему-то насторожился. Публику больше всего интересовали результаты конкурса Академии на лучшую научную работу года — победителям полагались большая денежная премия и пожизненное звание лауреата. Каждый год вокруг конкурса разгоралась оживленная закулисная возня, временами неожиданно выхватывая из тьмы до сих пор не известные стороны деяний некоторых членов жюри и участников конкурса.
