Самое странное, что эти люди очень проницательны, когда дело касается недочетов других, но они совершенно не видят их в своей собственной системе. Возможно, они просто не хотят их видеть. Они есть, и все остальные их видят; не может быть, чтобы они сами их не видели. Просто они их игнорируют, надеясь, что их больше никто не заметит.
Все философские учения потерпели поражение. Все религии потерпели поражение. Вы носите в своем уме руины всех этих философских учений и религий, именно из них возникают вопросы. Эти вопросы бессмысленны, вам не следует их задавать. Они действительно демонстрируют вашу глупость.
Вопросы же, исходящие из вашего невежества, — словно вопросы ребенка, — являются незавершенными, не очень умными, но невероятно важными.
Однажды маленький ребенок гулял с Д. Г. Лоуренс в саду и постоянно задавал всевозможные вопросы. Д. Г. Лоуренс был одним из самых искренних людей своего времени, за что осуждался правительством и священниками — он говорил только правду, так как не желал быть дипломатичным и лицемерным и никогда не шел на компромиссы. Даже с ребенком он был совершенно искренен, на что не способны все ваши великие святые.
Ребенок спросил: «Почему деревья зеленые?» Очень простой вопрос, но в то же время очень глубокий. Все деревья зеленые, но почему? Что с ними? Когда существует так много цветов, когда доступна вся цветовая палитра — некоторые деревья могли бы быть желтыми, некоторые красными, некоторые синими… почему все деревья решили стать зелеными?
На месте Д. Г. Лоуренса любой родитель, любой учитель, любой священник — да кто угодно — солгал бы: «Бог сделал их зелеными, потому что зеленый цвет действует успокаивающе на глаза». Но это было бы обманом, ложью. Д. Г. Лоуренс знает, что он ничего не знает о Боге, он не знает, почему деревья зеленые.
В действительности, даже ботаник, изучающий деревья, не знает, почему они зеленые, хотя и скажет, что причиной тому определенный элемент — хлорофилл. Но это не ответ для ребенка. Он спросит: «А почему все деревья выбрали хлорофилл?» Такой ответ не удовлетворит ребенка.
Д. Г. Лоуренс закрыл глаза и задумался… Что ответить? Он не хотел обманывать это невинное дитя — хотя вопрос был обычным, и подошел бы какой угодно ответ. Но вопрос произошел из невинности, поэтому он был настолько глубоким. Д. Г. Лоуренс открыл глаза, посмотрел на деревья и сказал: «Деревья зеленые, потому что они зеленые».
«Точно, я так и думал», — ответил ребенок.
В своих мемуарах Д. Г. Лоуренс вспоминает: «Для меня это стало потрясающим переживанием: я почувствовал любовь и доверие, проявленные ко мне ребенком из чистой искренности. Мой ответ не был ответом — с точки зрения логики это была тавтология. „Деревья зеленые, потому что они зеленые“ — разве это ответ?»
В сущности, Д. Г. Лоуренс соглашается с этим: «Дитя мое, я такой же невежественный, как и ты. Разница в возрасте вовсе не означает, что я знаю, а ты нет». Разница в возрасте не является разницей между невежеством и знанием.
Зеленые деревья — часть тайны существования. Все сущее является тем, чем оно является. Женщина — это женщина, мужчина — это мужчина. Роза — это роза, вы можете назвать ее как угодно, но роза останется розой.
В том утреннем эпизоде скрыто нечто удивительно прекрасное.
Задавайте вопросы — но не из знания, потому что ваше знание — заимствованное, необоснованное, оно просто мусор.
Задавайте вопросы из своего невежества.
Запомните: невежество — ваше, гордитесь им.
Знание не ваше. Разве можно им гордиться?
Вопрос существует не для того, чтобы прикрывать невежество. Вопрос предназначен для того, чтобы нести свет, изгоняющий невежество и тьму.
Я не могу дать вам ответ, который был бы лучше ответа Д. Г. Лоуренса, зато я могу дать вам нечто, о чем Лоуренс и не подозревал. Я могу дать вам пространство, тишину, в которой вы сможете сами осознать тайну.
Задавайте свой вопрос, каким бы он ни был. Главное — помните: не задавайте его из знания, задавайте его из своего подлинного невежества.
Кроме того, мои ответы, на самом деле, не ответы. Мои ответы — убийцы, они просто убивают вопрос, они отнимают у вас вопрос, они не дают ответа, за который вы могли бы цепляться.
