"Россия переживала в царствование Императора Николая Второго период бурного роста и расцвета.
За двадцать лет (1894–1914) население её увеличилось на 40%; урожай хлебов возрос в одной европейской России на 78%; количество рогатого скота возросло на 64%; количество добываемого угля увеличилось на 300%; нефти — на 65%; площадь под свекловицей — увеличилась на 150%, под хлопком — на 350%; железнодорожная сеть возросла на 103%; золота в Государственном Банке прибавилось на 146%. Бюджет Министерства Народного Просвещения увеличился на 628%, число обучающихся в низших учебных заведениях возросло на 96%, в средних — на 227%, в университетах — на 180%. Россия бурно строилась и расцветала; темп этого строительства значительно, иногда во много раз, ОПЕРЕЖАЛ РОСТ НАСЕЛЕНИЯ и мог соперничать с темпами Канады
. Россия шла на всех порах к великому подъему и расцвету. Этот подъем был сорван войной и революцией" (22, N 5, с. 84) — так писал в своей статье "Основы борьбы за национальную Россию" русский философ Иван Александрович Ильин (1883–1954), высланный из России на философском пароходе в 1922 году.
В этой работе Ильин раскрыл внешние и внутренние причины революцию. Но не указал одну единственную и самую главную, на мой взгляд, причину — Судьбы свершился приговор.
В 1914 г. началась 2–ая Тридцатилетняя война, первый этап которой привел Россию к национальной катастрофе. В 1917 г. разразилась Февральская революция. "Владимир (Зеев) Жаботинский, один из лидеров мирового сионизма, в статье "Еврейская революция" (так он называл Февральскую революцию) объяснил наличие в России значительного числа "евреев–революционеров", или как он выражался, "преизобилие евреев в рядах крамолы", особым "национальным настроением" боровшегося за "равноправие еврейского народа" (17, с. 80). Богатые евреи в Российской империи были намного равноправнее бедных русских. Никто их прав не урезывал. Евреи могли стать дворянами и занимать высокий государственный пост. И становились, и занимали! И не единицы, а тысячи. Кстати, дед Ленина по материнской линии тоже получил дворянство. Им был Сруль (или Израиль) Мойшевич Бланк (1799–1870), родом из местечка Староконстантиново Волынской губернии. В июле 1820 года он вместе с родным братом крестился в Самсониевском соборе Петербурга и принял имя и отчество Александр Дмитриевич в честь восприемника при крещении. Мать еврейка, отец калмык — типичный иудео–хазарин. Вот почему Ленин и стал вождем октябрьского переворота. Голос крови. И это не метафора, это реальность.
Большевики объявили Российскую империю тюрьмой народов, но именно при большевиках Россия стала тюрьмой. Они выдумали мифы о двойном гнете народов, о неравноправии, об ужасах еврейских погромов и прочей белиберде.
Все действия вновь образованных органов власти были направлены на разрушение. Возникший вечером 27 февраля 1917 года на волне революции ЦИК Петроградского совета рабочих депутатов, большинство в котором принадлежало эсерам и меньшевикам, 2 (15) марта издал "Приказ N 1". Этим приказом русская армия была деморализована и уничтожена. Вернувшаяся с фронта морально разложившаяся солдатня подготовила на местах захват власти большевиками.
19 марта была объявлена амнистия всем уголовным и политическим преступникам. Десятки тысяч насильников и убийц заполонили страну.
Россия медленно, но неизбежно сползала в вырытую для нее могилу. Метастазы Зла разъедали ее государственность. Начался ее распад. Украина и Финляндия объявили о своем отделении.
Не одурманенная сладкоголосыми лжепророками и видевшая во всей этой дикой вакханалии гибель России часть ее населения, верная идеалам добра и любящая свою Родину, пыталась оказать сопротивление. Русская Православная церковь восстановила патриаршество и избрала 5(18) ноября патриарха Тихона. Но тщетны были попытки потому, что Россия должна была взойти на Голгофу, и никто и ничто не смогло бы изменить этого. Ибо выбор был уже сделан. Николай II мог облегчить страдания России, если бы поступил по совету своей супруги, принял бы жесткие меры и усмирил страну. Но он не сделал этого. Душу спас, а страну погубил. Это грех содеянный недеянием. Он стал святым потому, что стал жертвенным агнцем.
