– Нам бы позвонить в часть, с командованием связаться, – сказал Григурко, – есть у вас в хуторе телефон?
– Откель? – удивился дедуля, – не город, чай. Провода обещали протянуть, но на следующую пятилетку перенесли. Средств в районе нету, грят.
На слове «пятилетка» Григурко ткнул Андрея в бок локтем. Жест не ускользнул от внимания старичка и он живо поинтересовался.
– Служите, сынки, в каких частях? Машины у вас больно грозные.
Едва успевшего открыть рот Григурко перебил Загорудько
– Военная тайна, отец.
– Понимаю, – кивнул старичок, – сам служил в Первой Конной.
– У Будённого? – ляпнул Григурко.
– У него, – подтвердил дед, – у товарища Будённого.
– Воды бы набрать, – сказал Загорудько. Ожидание чего-то тревожного сдавило ему сердце, – да мы поедем. Есть у вас колодец?
– Есть, есть, – засуетился дедок, – заходите. Вон там, – он показал в сторону тянущегося за домом сада.
Загорудько сам сходил за пластиковой канистрой к «шишиге», вместе с Григурко отправился к колодцу.
– На фига нам вода? – шёпотом спросил у Загорудько Сергей
Андрей не ответил – они уже подошли к почерневшему срубу. Бренчала цепь, увлекаемая ведром в тёмные недра. Закрутив железную ручку, Андрей вытащил полное ведро, подняв повыше, перелил в канистру, поддерживаемую Григурко под нужным углом. Дед всё время стоял рядом, смотря за манипуляциями прапорщиков.
– Спасибо, – сказал Загорудько, умудрившись почти не расплескать переливаемую узкой струёй воду. Григурко закрутил пробку и подхватил канистру правой рукой.
– До свиданья, – сказал Андрей и слегка подтолкнул намеревающегося продолжить разговор Григурко.
– Бывайте, сынки, – сказал в спину уходящим прапорщикам старик.
Когда стих гул ушедших к большой дороге машин, он вышел на улицу и долго смотрел вслед уехавшим. Сзади затопали босые ноги и звонкий девичий голосок, задыхаясь от бега, торопливо сказал неподвижно стоящему старику.
– Всё сделала, Василий Фомич! Они уже уехали?
– Уехали, – не оборачиваясь, ответил старик, – забирай малого, Оксанка и бегом к матери на покос. Вернешься с ней к вечеру.
– А вы? – удивилась девочка
Старик обернулся, погладил русые волосы, заплетённые в две тощие косички.
– Я останусь. Нет, – он пресёк возникающие в карих глазах упрямство, – делай, что я сказал. Бегом!
Почти доехав до главной дороги, Загорудько приказал Кононенко остановится и выскочил из машины. Дождавшись «уазика», он подошёл к открывшему дверь Григурко и без обиняков заявил.
– Пора валить обратно. Не нравится мне здесь.
– Да, что-то не то, – согласился Григурко, так и не понявший причину их поспешного отъезда из хутора. Забрав канистру из его рук, Андрей быстро забрался с ней в кабину и буквально тотчас же «шишига» начала пятиться, выезжая на просёлок. Сергею ничего не оставалось делать, как последовать за ними.
– Где поедем? – уточнил Сергей, раскрывая на нужной странице атлас, – назад дороги нет, вброд речку мы не проедем.
– На Краснокутск, – решительно сказал Загорудько, – самое короткое расстояние. Топлива у нас мало осталось.
– Через Охтирку надо будет ехать, – задумчиво сказал Григурко.
– Проскочим, – уверенно сказал Загорудько, – главное, не останавливаться. Сейчас полшестого утра, многие спят. Проедем, на первом повороте налево уёдём на Краснокутск. Главное не останавливаться. Я поеду первым.
– Почему? – удивился Сергей
– В «шишиге» железа больше, – ответил Загорудько, – мало ли что.
Сергей согласился с подобной предусмотрительностью, и они на максимально возможной скорости рванули к Охтирке.
Быстро проскочить большую деревню, что располагалась ныне на месте вполне современного городка, им не удалось. Сначала темп сбавили бредущие по улицам козы и прочая мелкая живность, испуганно прыскающая в разные стороны от ревущих моторами стальных громадин. Затем, свернув не туда, они поплутали по извилистым улочкам и пока выбрались обратно на главную улицу, потратили не менее получаса. Ещё пять минут они потратили у здания сельсовета, закрытого по причине раннего времени, но украшенного обвисшим красным флагом. Не выходя из машины и не заглушив двигатели, они остановились, поражённые увиденным.
