– Ты не справишься.
– Нет, справлюсь!
– Тише! Не кричи!
Она упрямо поджала губы.
– Если не возьмешь меня с собой, я как заверещу! И они тебя как схватят! И опять запрут в моей комнате! А я уж тебя в другой раз не выпущу! Вот!
Может, она берет его на «слабо»? Вряд ли. Взять да треснуть ее чем-нибудь по голове. Пока будет лежать без сознания, он как раз смотается. На экране такие штуки проходят легко, а вот в настоящей жизни… К тому же, если врезать ей кастрюлей или сковородкой тетушки Лорны, единственными тупыми предметами под рукой в данным момент, звону будет – не оберешься. Все проснутся и… прощай, свобода.
Она прервала его мрачные размышления рассудительным тоном дядюшки Хикару:
– А еще у меня деньги есть, а у тебя – нету!
– Ну и сколько у тебя денег?
– Больше пятисот новойен! – гордо ответила девочка. – Накопила с подарков на день рождения и за работу по дому.
Хватит на дюжину билетов метро, только вот Джин решил туда больше ни ногой. Он наклонился, посмотрел, сколько времени. До рассвета не больше двух часов. Скоро все встанут и тут же начнутся поиски. Да, по сравнению с прошлым побегом начало, прямо скажем, никакое. И все же – теперь или никогда! Джин решил не упорствовать.
– Хорошо, собирайся. И ни звука! Знаешь, куда тетушка Лорна сунула мою одежду?
Одежда нашлась в пластиковой корзине, там же, где и обувь, – в кладовке за кухней, рядом со стиральной машиной. Мина знала, в каком ящике на кухне хранятся батончики завтрака, сунула дюжину в рюкзачок. Через несколько минут оба уже выбирались бочком через сдвижную заднюю дверь. Джин постарался, чтобы калитка дворика защелкнулась, за ними беззвучно и дети двинулись в переулок.
Редкие уличные фонари висели холодными нимбами в липком ночном тумане.
– Я раньше никогда не была на улице так поздно, – прошептала Мина, хотя дом тетушки Лорны остался уже далеко позади. – Жутковатенько… А ты боишься темноты?
Она старалась не отставать от брата. Тот ускорил шаг.
– Темноты бояться не надо. Бояться надо людей.
– Я знаю…
Потом они некоторое время шли молча, мягко ступая по тротуару. Мина не выдержала:
– А вот тетушка Лорна говорила про реци… диви… Нет, мне этого не выговорить. В общем, дети, которые все время убегают из дома. Их ведь не замораживают взаправду, а?
Джин обдумал новые сведения.
– Никогда о таком не слышал. И потом, это должно быть жуть как дорого.
– Значит, она просто пугала, чтобы ты вел себя хорошо?
– Угу.
Напугать ей действительно удалось, в этом Джин тетушке отказать не мог.
– А после первого побега все равно не замораживают!
Эта мысль невероятно обрадовала Мину.
Джин попытался оттолкнуть воспоминания, но они нахлынули сами собой. Их пробудил не липкий запах ночи – полиция пришла за мамой средь бела дня, – а память о липком холоде в животе в тот день. Прямо как сейчас. Мама стоит на коленях, цепляется за его плечи, кричит: «Джин, не бросай Мину! Будь хорошим старшим братиком, слушайся тетушку Лорну!»
Джин перестал выполнять последний наказ, когда тетушка Лорна потребовала, чтобы он избавился от всего своего зверья. Да, от всех разом, и места из-за них нет, и воняют они, и гадят постоянно, а эта птица вообще убийца, и в довершение ко всему у Кена наверняка аллергия на Лаки, пусть даже та и слишком ленива, чтобы кого-нибудь царапнуть. Джин-то знал, что братец чихает и фыркает специально, просто чтоб досадить ему, в чем, кстати, и преуспел. Джину пришлось забыть и первую часть материнского наказа – то ли благословления, то ли проклятия. На Мину-то ведь никто так не орал, как на него и его животных.
И зачем ему это все вспомнилось?
Путь до границ района был неблизкий, а преодолеть его надо до того, как их хватятся. Может, лучше спрятаться где-нибудь и переждать время школьных уроков? Джин выбрал улицу, которая, как ему показалось, наверняка должна вести на юг, и поход продолжился.
