– Отец, мама, Ример, – бессвязно бормотал Стаурус. По его лицу текли слезы горького отчаяния и обиды.
Картинки прошлого мелькали перед глазами. Он увидел окровавленного отца с несколькими кинжалами в груди, вспомнил его последние слова, перед тем как потерял сознание. Нет, он не просто потерял сознание! Это отец, это он сделал! Владыка знал, что сейчас его убьют, и не хотел, чтобы сын видел это. Он просто ударил его ментальной силовой волной. Стаурус увидел, как оборотень из последних сил протянул к нему свои руки, его губы шевелились, но он не мог разобрать его слов. Владыка видел, как Широн прикоснулся губами к холодному лбу Рая за мгновение до того, как оборотень рассыпался искрами. Он вспомнил, как в комнате матери застал еще полуживого Римера и тут же совершил свой второй обряд, а потом как сумасшедший носился по коридорам и залам огромного дворца и совершал обряды над всеми, кто был еще жив, но кого уже нельзя было исцелить. Почему он вдруг стал вспоминать это все сейчас? Что за барьер сдерживал его память? Глаза Стауруса горели яростью и болью, когда он повернулся к дяде, но тот, как всегда, его опередил:
– Я вижу, что память о тех днях стала возвращаться к тебе. Прости, мы с Власленом решили, что так будет лучше. Повелитель поставил на тебя щит забвения, но против воли Владыки он слаб. Если бы ты захотел, то вспомнил бы все это раньше.
– Почему именно сейчас ты решил мне все рассказать? – Голос Стауруса дрожал от едва сдерживаемой ярости. Он и сам не знал, на что или на кого так разозлился.
– Из тех, кто знал об этом, остались только я и Власлен. И скорее всего тот, кто все это спланировал тогда, много лет назад. Тебе нужны силы и нужна Ирэн, чтобы разобраться во всем. И поэтому я прошу тебя об обряде перерождения. Так я искуплю свою вину перед тобой и помогу в последний раз. И не надо ничего говорить, я давно все решил и просто ждал, когда ты будешь готов отпустить меня. Ты хороший Владыка, твой отец гордился бы тобой. И я счастлив, что смог приложить руку к твоему воспитанию и становлению. Мне нечего тебе больше дать, поэтому прими мою последнюю помощь, Владыка.
– Дядя, ты ни в чем передо мною не виноват, тебе нечего искупать. И если только чувство вины…
– Нет, нет, Стаурус. Я действительно счастлив, что могу помочь тебе. И я… устал жить ожиданием, что когда-нибудь найду его. Может быть, он уже где-то родился, а я ничего не знаю о нем. Стаурус, если бы была хоть маленькая надежда, что я смогу найти его, я бы не уходил, а так… я больше не могу, правда. Прости меня.
– Дядя, я…
– Не надо, я ухожу не навсегда. Возможно, мы скоро встретимся, и, может быть, даже раньше, чем ты думаешь. – Широн улыбнулся, но улыбка вышла слишком грустной.
– Тогда я поставлю на тебя метку и смогу найти тебя в другом перерождении.
– Не надо, я знаю, насколько это неприятная процедура. А найти и узнать меня сможет Ирэн, так что просто верни ее. И, Стаурус, если тебе понадобится помощь, можешь смело ее просить у Власлена, он не посмеет тебе отказать. А теперь, Владыка, прими мою силу и подари мне перерождение. – Широн опустился на колени перед Стаурусом и протянул ему руки.
– Я принимаю твою силу и клянусь вернуть ее тебе. – Владыка взял его за руки и крепко сжал их. – Дядя, – тихо прошептал он, и его горло перехватило.
А потом выпустил свой дар. Стаурус чувствовал, как сила Широна добровольно стала вливаться в него, а вместе с ней потекли и его чувства, мысли, самые яркие воспоминания. Владыка не любил этот обряд, хотя и получал при этом силу высшего, собранную веками. Но вдобавок он получал и память об уходящей жизни: о любви и ненависти, о боли и тоске, о мечтаниях и стремлениях, о самом дорогом и сокровенном. Сила текла по жилам как расплавленное серебро. Вот она вспыхнула в последний раз и погасла, как погасла и жизнь в глазах улыбающегося Широна. Он уходил, но уходил не навсегда. Владыка найдет его, несмотря на время и пространство, найдет и вернет.
Стаурус опустил руки. Лишь сизое облако напоминало ему о близком человеке, но скоро и оно улетит в свой новый путь, надеясь на скорое возрождение. Вот так они уходят: ни тела, ни пепла, ни следа. И только он, Владыка высших мира Терриас, помнит обо всех ушедших, чтобы при встрече с переродившимся вернуть ему его силу и память.
