— Вера!
— Вера… Вера… Вера…
Эхо несколько раз повторило ее имя. Он подождал несколько секунд и попробовал снова.
— Вера, ты где?
— Здесь…Здесь…Здесь…
Глеб озадаченно нахмурился. В этом лесу очень странное эхо. Или это Вера играет с ним в прятки?
Жаров еще раз внимательно вгляделся в тени, сгущающиеся вокруг него, и вдруг заметил белое пятно, мелькнувшее в десятке шагов от него. Глеб, отбросив сомнения, бросился за этим маяком.
Он догнал девушку у лесного озера. На его берегу было заметно светлее, и мужчина тут же понял, что ошибся — он преследовал не ту девушку.
Перед ним стояла настоящая красавица с длинными волосами и серебристыми глазами. Ее длинная сорочка прикрывала босые ноги, а на бледном лице мерцала холодная улыбка.
Глеб уже собирался извиниться и отправится на поиски Веры, когда незнакомка склонила голову набок, протянула к нему тонкую руку и спросила:
— Ты принес мне гребень?
— Гребень? Кто вы? — мужчина удивленно смотрел на девушку, задавшую ему такой странный вопрос, и чувствовал, как его ноги словно пригвоздило к месту.
Красавица откинула голову назад и расхохоталась.
— Я — мавка. Не ожидал? — Она взяла его за руку, вдруг ставшую непослушной, и потянула за собой. — Теперь ты будешь служить мне, юноша. Пойдем.
Глеб пробовал сопротивляться, возражать, но ни конечности, ни язык не желали слушаться его мысленных приказов. И хотя разум мужчины сопротивлялся, Глеб невольно сделал шаг за своей мучительницей.
— Анфиса, оставь его. Он под моей защитой.
Глеб уже подумал было, что сходит с ума. Будто из-под земли рядом с ним неожиданно появилась еще одна девушка, как две капли воды похожая на первую. И хотя она говорила совершенно спокойно, ее слова звучали, как угроза.
Видимо и Анфиса почувствовала это, потому что тут же отпустила его руку, и с Глеба словно спали оковы. Он снова мог двигаться, но убегать не торопился. Его заинтересовал разговор этих близнецов — если среди мавок бывают близнецы.
Это было странно, но Жаров совсем не удивился происходящему. Возможно, позже он станет сомневаться в увиденном, но сейчас любопытство победило его страх и недоверие.
— Василиса, ну почему ты всегда портишь мне все удовольствие?
— А я просила тебя не заходить на мою территорию. Занимайся охотой в собственных владениях, и тогда я не стану тебе мешать.
Глеб предусмотрительно сделал несколько шагов в сторону. Он даже не подозревал, что в лесу могут происходить такие таинственные события, обитать такие необычные существа. Мавки! Надо же!
Что-то подсказывало ему, что это были еще не все странности на сегодня.
— Какая же ты жадная, Лиса, — недовольно поморщилась Анфиса. — Могла и поделиться со своей сестрой. Мало тебе симпатичного лешего, еще и смертного подавай. Отдай этого сладкого мальчика мне.
Сладкий мальчик уже начал жалеть, что остался. А что будет, если Василиса решит, что он не стоит ее защиты? К тому же он не знал, что, собственно, эта защита собой представляет. Но Глеб подсознательно чувствовал, что Лиса не причинит ему вреда, и поэтому остался.
— Не зли меня, Анфиса. Этот мальчик мой. Уходи, пока я добрая. Ты же знаешь, что на моей территории я сильнее.
— Ладно-ладно, ухожу. Но это не означает, что я откажусь от реванша. Хорошо повеселись, сестра, за себя и за меня.
Анфиса послала Глебу воздушный поцелуй и словно растворилась в темноте. Чудеса, да и только!
Жаров уже собирался поблагодарить свою спасительницу, когда она приложила палец одной руки к своим губам, призывая его к молчанию, а другой рукой указала ему за спину.
Глеб обернулся и увидел, как на берег озера выбежала запыхавшаяся Верочка. Она упала в его объятия и запричитала, каясь сквозь слезы:
— Глебушка, миленький, прости меня неразумную, что завлекла тебя ночью в лес!
Он ласково прижал ее головку к своей груди и, нежно поглаживая по шелковистым, растрепавшимся из-под венка волосам, упокоил:
— Ну-ну, тише. Не стоит так расстраиваться. Я жив, здоров и очень рад тебя видеть. И обнимать.
Вера издала то ли всхлип, то ли смешок и шмыгнула носом.
— Я так боялась, что потеряла тебя. — Девушка подняла на него свои влажные, темные, прекрасные глаза, и ее губы дрогнули в робкой улыбке. — А я не хочу тебя терять.
