Временное правительство к октябрю 1917 года фактически потеряло власть, и её взяли, а точнее, подняли из грязи большевики.
Кто и когда затеял Гражданскую войну, уже говорилось. Сейчас же я остановлюсь на другом любопытном факте — в России были красные, но не было «белых». В самом деле, ни в одном названии антибольшевистских сил нет прилагательного «белый», «белая».
Во время Великой французской революции «белыми» называли роялистов, сторонников династии Бурбонов, имевших белое знамя с лилиями. Но в России ни одно антибольшевистское движение не ставило перед собой цель восстановление монархии хоть с Романовыми, хоть с новой династией. В армиях Колчака, Деникина, Юденича и Миллера был официально провозглашён принцип «непредрешённости», мол, возьмём Москву, повесим большевиков, и тогда подумаем о форме государственности, границах России, распределении земли и т.д.
Командующие белыми армиями категорически отказывались принимать в свои ряды не только великих князей, но и даже отдалённых родственников Романовых. Официально это, равно как и принцип «непредрешённости», объяснялось командованием антибольшевистских армий тем, что они хотят объединения под своими знамёнами наиболее широкого спектра недовольных Советской властью. Замечу, что это объяснение не очень убедительно. Армии Колчака, Деникина, Юденича и Миллера народ всё равно называл «белыми», и все понимали, что после их победы придётся возвращать помещикам как землю, так и всё награбленное. Кстати, Добровольческая армия требовала в ряде мест производить подобную реституцию. Поэтому пропаганда красных «белая армия, чёрный барон снова готовят нам царский трон» в среде рабочих и крестьян воспринималась как аксиома.
Однако Врангель, Деникин и Колчак прекрасно знали, что Романовы всегда ненавидели талантливых генералов, и опала не миновала ни Суворова, ни Кутузова, ни Скобелева. Особенно боялись талантливых и умных приближённых Николай II и его жена. Вопрос, кому из белых командующих хотелось взять Москву, восстановить монархию, а затем отправиться в какое-либо Кончанское, или их больше устраивала судьба Маннергейма и Пилсудского? Лишь ответив на этот вопрос, мы сможем правильно понять взаимоотношения лидеров белого движения и членов августейшего семейства как во время, так и после Гражданской войны.
Летом 1918 года интервентам и белым сепаратистам удалось добиться существенных успехов в борьбе с советской властью. Красная армия повсеместно отступала. В ночь с 12 на 13 июля местные большевики без санкции центра схватили в Перми сосланного туда великого князя Михаила Александровича и расстреляли его вместе с секретарём англичанином Брайаном Джонсоном. Убийство было совершено при таинственных обстоятельствах. Тела убитых впоследствии так и не нашли. В 1920-х годах смерть Михаила не подвергалась сомнению ни в СССР, ни среди эмигрантов. И лишь в конце XX века появилась версия, что де Михаил спасся и стал Серафимом Поздняковым — архиепископом Катакомбной церкви: «Михаил Романов был только ранен. Какая-то женщина выходила его. Из Перми для него начался новый путь преображения. Расстрельные пули стали концом прежнего периода его жизни. По сути, завершила своё существование династия Романовых. Монархия перестала существовать. Вторым этапом пути для Михаила Романова стал монашеский постриг.
Несколько дней тайно, по ночам добирался он в Белогорский монастырь, который находился в 90 километрах от Перми. Царская семья знала об этом монастыре, поскольку там находились многие святыни из Иерусалима, иконы и таинственный праведник Николай. Там беглеца приняли, дали документы и биографию умершего монаха, удмурта Михаила Поздеева.
Ещё раз расстреливали бывшего великого князя уже как монаха Михаила Поздеева. Тогда в Белогорском монастыре расстреляли почти всех монахов. Но Михаил опять остался жив. Он пустился в странствия, вплоть до 1925 года, пока наконец не попал на Соловки.
Тридцать девять лет провёл последний русский царь на Соловках, отпевал умерших узников, поддерживал живых. Верующие поклонялись ему, политические перед ним заискивали, а на урок и вохру его личность наводила ужас. Владыка Серафим, патриарх Соловецкий времён ГУЛАГа, заключил в себе венец полноты всех печатей истинного православия: печальник, мученик, страстотерпец, молитвенник, патриарх, святитель, чудотворец, отец, столпник»
