Я хотел бы обратить внимание на еще одно удивительное свойство этого этапа антропогенеза. За относительно очень короткий промежуток времени после изгнания из африканского леса австралопитеки распространились на огромной территории. И по законам дивергенции в разных природных условиях у них возникло много подвидов. Антропологи располагают весьма подробными сведениями об их морфологии, технических средствах, которые ими создавались, и даже об образе их жизни.
Но в начале неолита все это разнообразие исчезло. На Земле остались только кроманьонцы. И это следствие не только борьбы между различными племенами и видами, о которой я уже говорил, но и еще одного события - третьей кардинальной перестройки эволюционного процесса, которую принято называть неолитической революцией.
Может быть, те различные виды неоантропов, о которых говорят антропологи, не были видами с точки зрения биологической классификации, т.е. они могли давать смешанное потомство (как различные виды собак или кошек). Если это так, то не все неандертальцы были уничтожены, и, может быть, во многих из нас течет кровь неандертальцев. Но, тем не менее, неандертальцы отличались от кроманьонцев значительно существеннее, чем различаются между собой сегодня живущие расы. Об этом говорит и относительно недавно обнаруженное различие в генетическом коде человека.
5. Неолитическая революция
Это событие почти недавнего прошлого - конец ледникового периода, начало голоцена: неолитическая революция закончилась 10-12 тысяч лет тому назад. Она также качественно изменила процесс развития рода человеческого, еще больше отделила людей от остального живого мира. Неолитическая революция послужила началом всех существующих ныне цивилизаций. Так же, как и революция в палеолите, которая перевела эволюцию человечества в новое русло общественного развития, новая перестройка имела “техногенный характер”, т.е. определялась развитием искусственных орудий.
В период неолита наши предки не только усовершенствовали технологию обработки камня, но и создали метательное оружие - копья, лук, стрелы. Эти изобретения многократно усилили эффективность охоты и другие возможности жизнеобеспечения первобытного общества. И человек немедленно пустил в дело вновь созданное оружие. Вероятно, так поступило бы любое животное.
Если в той или иной системе появляется вид-монополист, это трагично не только для экологической системы, но и для вида-монополиста. Максимальное использование своих возможностей, стремление к удовлетворению своего сиюминутного превосходства, увы, свойство не только животных. И судьбу монополиста нетрудно предсказать. Вид-монополист достаточно быстро исчерпывает пищевые возможности своей экологической ниши, экосистема начинает деградировать, и вместе с ней вид-монополист встречает свой экологический кризис. В этих условиях возможны два исхода. Первый - вид-монополист начинает деградировать вместе со своей экологической нишей и однажды погибает.
Но возможен и другой исход. Вид-монополист находит новую экологическую нишу, адаптируется к ее возможностям и начинает новый цикл своего развития.
С человеком всегда случалось именно так: человек, становясь монополистом, находил новую нишу и становился еще более грозным монополистом! Изобретение главным образом метательного оружия превратило в конце неолита нашего предка в “абсолютного” монополиста и вызвало новый кризис. Новая перестройка характера антропогенеза стала неизбежной. Человек мог легко исчезнуть с лица планеты, поскольку к этому времени вся планета стала его экологической нишей, его ойкуменой. Но этого не случилось: человек нашел новую экологическую нишу. Вернее, он сам ее создал!
* * *
Уже во времена палеолита первобытные люди стали качественно выделяться среди остальных животных: только у них власти биосоциальных законов была противопоставлена нравственность, только у них одних возник духовный мир, а значит, появились и другие ценности, отличные от сиюминутного выживания. Наконец, наши предки “предпочли” общественное развитие биологическому, чисто индивидуальному. Но во многом они оставались еще “детьми Природы”, не отличаясь от других хищников. Они жили охотой и вписывались в естественный круговорот веществ в Природе. Чем лучше было их оружие, чем лучше была организация коллективной охоты, тем больше у них было пищи и быстрее росла численность населения. И всякий новый прием в добыче пищи ими использовался со всей той эффективностью, на которую они были способны. В этом они (впрочем, как и теперь) как раз ничем и не отличались от обычных животных. Им было чуждо думать о будущем и анализировать его.
