Когда я предложил партизанам работать в Севастопольском районе, «новенькие» забузили – Из Мангушей никуда не пойдем, будем охранять деревню! – Останемся под Мангушами и будем производить налеты. Нам пришлось распрощаться с крепкими мужичками, сказав в назидание: – Так дело вести нельзя! Сидеть на одном месте, есть «барашка» да изредка делать налеты и ждать освобождения в то время, когда каждая минута дорога для тех, кто проливает под Перекопом кровь, – недопустимо! Но мы не унывали, понимая, что для настоящего, большого движения крестьян время еще не приспело. Распался и наш отряд.
Снова крохотной группкой двинулись в севастопольский район. Здесь Камов остался в Кара-Кубе, чтобы затем пробраться в Севастополь для связи с подпольной организацией, а мы с Воробьевым остановились в деревне Алсу. Здесь к нам присоединился беглый матрос Яша Гордиенко. И здесь же произошло любопытное происшествие. Вместе с «Шуркой» мы ловили как-то рыбу у Чёртова моста. Вдруг на фоне южной зелени появилось несколько офицеров с удочками, которые они время от времени забрасывали, медленно приближаясь к нам. Я насторожился и хладнокровно снимал рыбу за рыбой – Как вы хорошо ловите рыбу! – воскликнул старый полковник, поравнявшись со мной. – Люблю ловить рыбу, – признался я: – но мерзавцы большевики разграбили имение. Приходится ловить рыбу на скудной речке. – А где ваше имение? – полюбопытствовал полковник. – По Хопру, в Балашове. Полковник заинтересовывался все сильнее. – У железнодорожного моста, Арзамасцева, – брякнул я, как всегда, на страшный риск. – Как, вы сам Арзамасцев? – удивленно спросил полковник. – Я сын Арзамасцева.
– Очень приятно познакомиться, – полковник протянул руку, буркнув свою фамилию. Подошли остальные офицеры. – Знакомьтесь, господа. Арзамасцев из Балашова, – любезно представил меня полковник. После приторно изысканных поклонов, я спросил: – Господа офицеры, скажите, каково положение Перекопа? Не придется ли мне эвакуироваться дальше, в Константинополь? (Стоит ли добавлять, что моя рука крепко сжимала в кармане рукоять револьвера.) – Что вы, что вы! Мы к Александровску продвинулись. Близок уже Донецкий бассейн, а вы – вы эвакуироваться! – наперебой заговорили офицеры. – А скажите, пожалуйста, я намерен купить здесь дачку, как здесь насчет бандитов? – В этом районе бандитов нет, за исключением одной сволочи Макарова, но и его мы скоро поймаем, – похвастался один из офицеров. – Это не тот ли Макаров, о котором я читал в газете? – Да, он– мерзавец, адъютант Май-Маевского, – досадливо смеясь, подтвердил полковник. Я пренебрежительно пожал плечами. – Стоит ли о нем разговаривать? Где вы теперь находитесь? – Мы сейчас на отдыхе в экономии Томиловых. Купите дачу поблизости и приходите сыграть в преферанс и выпить кофе. Я был очень «польщен», долго тряс руки новым знакомым. – Благодарю вас, при первой возможности загляну. А сейчас извините. Мои друзья ожидают меня в Алсу. – Пожалуйста, пожалуйста, приходите, – просили офицеры.
Как облегченно вздохнул я по их уходе. А рыбу нам пришлось с Шуркой ловить в более укромном местечке. Отказаться совсем от ловли мы не могли: рыба нас спасала от голода. Во время такой ловли мы как-то увидели на противоположной стороне речки пять человек в английском обмундировании с офицерскими погонами, с котомками на плечах, вооруженных винтовками и револьверами. Шли они, оглядываясь по сторонам. Тотчас же я послал Шурку узнать, что это за народ. Он прибежал с вестью, что «люди подозрительные». Тогда я перешел Чёртов мост. Два офицера сидели в изнеможении на камнях. – Кто вы такие и куда идете? Они ответили: – Идем на Алупку! Ответ усилил мои подозрения. – Дороги на Алупку здесь нет, не лучше ли вам идти по шоссе. Один из офицеров улыбнулся и отчеканил, не сводя с меня напряженного взгляда: – Мы идем туда, где есть справедливость.
Выяснилось, что несколько офицеров покинуло ряды белых. Они предполагали пожить на берегу моря, прячась в рыбацких лодках, и, выбрав момент, перебраться в Советскую Россию. Я предложил офицерам зачислиться в мой несуществующий отряд; но так как не вполне им доверял, то предупредил, что, если они – контрразведчики, то отряд живо с ними расправится. – Хорошо, мы согласны, но чем вы докажете, что вы не являетесь белыми? Я вынул из кармана газету с описанием моего ареста и удостоверение о моем адъютантстве. Тогда офицеры крикнули остальных; медленно, недоверчиво они выходили из кустов, держа винтовки наизготовку. Я узнал их фамилии; Шарый (первый, который открылся мне), Баратков, Колесников, Носов и Гаузе. В балке, у деревни, прибывшие наперебой рассказывали о своих похождениях. Все они были мобилизованы Врангелем и долгое время старались покинуть его ряды, манкируя службой. Все выжидали удобного случая для перехода к красным.
